Тогда как во Франции уже все шло вразнос!
Народ устал от анархии и нестабильности, бандитизма и коррупции. Накапливались «грозовые тучи» в Вандее, бунтовали шуаны, собиравшие под своими белыми знаменами недовольное крестьянство. Повсюду культивировался бандитизм: дороги стали «непроезжими», а шайки лихих ребят пытали схваченных бедолаг, требуя драгоценностей, столь изощренно, что «поджаривание» подвешенными над медленным огнем могло считать чуть ли не верхом гуманизма. Стремительно росли инфляция, безработица и прочие «прелести» смутного времени.
«Адвокатишки» из Директории продемонстрировали свою некомпетентность: инфляция уменьшила ценность французских денег, коммерция пребывала в упадке, все государственные инфраструктуры находились в запустении. В этих отнюдь неласковых условиях генерал Бонапарт был воспринят (повторимся) как Спаситель Отечества. Особо был он привечаем зажиточным крестьянством, которому было наплевать до «гражданских забав» «либерастов», но которые хотели элементарного порядка, гарантировавшего неприкосновенность частной собственности, в первую очередь, земли-«кормилицы». Недаром, когда он следовал через Лион в Париж, то город был весь иллюминирован в честь молодого героя, люди пели и танцевали на улицах под восторженные крики: «Да здравствует Бонапарт, который приехал, чтобы спасти Отечество!»
В общем, действительность превзошла самые смелые ожидания «египетского дезертира», каковым его считала патриотически настроенная часть офицерского корпуса.
В Париж весть о том, что Наполеон высадился во Франции пришла вечером 13 октября, а когда на следующий день утром в Законодательном собрании об этом было объявлено, то вместо осуждения генерала, самовольно оставившего армию за морем на чужбине, чуть ли не все депутаты повскакивали со своих мест и со слезами на глазах от восторга и энтузиазма запели… «Марсельезу»! Очень быстро эту новость уже знал весь город. Едва спустилась ночь, как на всех улицах, в театрах неслись крики: «Да здравствует Республика! Да здравствует Бонапарт!»
Уже 16 октября Наполеон оказался в столице своей вновь обретенной «большой родины» и войска парижского гарнизона встретили его с музыкой.
Вот как описала его приезд влиятельная газета «Монитёр»: «Все были, как во хмелю. Победа, всегда сопутствовавшая Бонапарту, на этот раз его опередила…» Националистический угар захлестнул страну и на его волнах Наполеон готовился вознестись к вершине власти. Дорога к ней, для него, как для военного, предпочитавшего короткие пути к победе, была одна – переворот!
…Правда, рассказывали, что по началу, Наполеон вроде бы предполагал войти в состав Директории, но для этого ему не хватало возрастного ценза. Бонапарту было всего лишь 30 лет, тогда как, согласно, конституции «директором» можно