Вот такая грустная история приключилась несколько лет назад в столичном цирке.
Всё рассказанное мною я узнала из разговора моих родителей, об этом много писали и в газетах. Но сама я, как вы прекрасно понимаете, девочки, не была свидетелем того, что вы только что услышали.
– А мне его жалко, – шмыгнув носиком, проговорила Анна.
– Льва?.. – спросила Галина.
– И льва тоже, – ответила Анна.
– Глупо она поступила. Думается, решила посмеяться над влюблённым в неё человеком. Льва жалко, а ей поделом, – подытожила Лариса.
– Да, очень высокомерна! Верно, все красавицы такие, – тяжело вздохнула Анна.
– А мы не будем такими, мы же не красавицы… Верно, девочки? – улыбнулась Лариса.
– Что это не красавицы?! Ещё, какие красавицы! – громко воскликнула Галина и все трое, обнявшись, звонко засмеялись.
– А на днях мы с Аннушкой шибко смеялись, – остановив смех, проговорила Галина и улыбнулась. – У нас папа всегда по вечерам газетки читает и когда в них написано что-нибудь интересное, зачитывает вслух. А прошлый раз так сильно увлёкся, что даже забылся и всё приговаривал: «Поделом ему! Поделом!» – и смеялся. Нам с Аннушкой тоже интересно стало: «Что он там интересное вычитывает?» – подумали, и попросили, как прочитает газету, дать её и нам почитать. А потом мы тоже долго смеялись.
– Ты, Галенька, не купца ли вспомнила, которого губернатор выпорол? – спросила сестру Анна.
– Его, сестрёнка. Смеялись мы потом долго. Помнишь?
– Как не помнить?! Сме-е-еху было-о!.. Просто ужас! Расскажи, пусть Ларочка тоже посмеётся.
– Так потому и вспомнила, что рассказать хочу, – ответила Галя, задумчиво собрав на лбу миленькие складочки.
– В старину дело было. Сто с лишним лет назад в Абаканском остроге, Енисейской губернии случился сильный неурожай. Люди сильно голодовать стали, а у одного купца, фамилию не помню, пусть будет Хваталкин», – Галя засмеялась и следом за ней залились весёлым смехом Анна и Лариса.
– Хваталкин, вот смех-то, – взахлёб смеялась Анна.
– Ха-ха-ха! – вторила подругам Лариса.
Вдоволь насмеявшись, Галина продолжила рассказ.
– Так вот, у того Хваталкина, – улыбнулась, – очень много было запасено хлеба, и нет, чтобы продавать его по божеской цене, так он стал втридорога торговать им. Люди, ясно дело, роптать стали и высказывать ему всяческие неудовольствия. По-хорошему говорили, чтобы, значит, цену особо не поднимал, а ему хоть бы что, в ус свой дует и ещё выше цену вздымает. Видя, что ничем его не проймёшь, что доброго слова не понимает, решили абаканские жители применить крайние меры, – отыскали у Хваталкина сто мешков хлеба и раздали его голодным, а самого