«А быть может, их и вовсе никогда не было… И это лишь еще один мираж…» Безумие вновь начало овладевать разумом Али-Бабы. Но в этот миг появился лекарь, который своим рассказом был призван прогнать безумие, убедить Али-Бабу в реальности всего, что происходило с ним и дать ответ на многие вопросы. Ибо в чайхане появился болтливый и всезнающий Маруф-башмачник.
Макама шестая
Наконец за ними закрылись двери дувала. Обессилевший Джафар упал на подушки, разбросанные прямо посреди двора, а Зульфия с удовольствием снимала заколки, которые поддерживали ее праздничный хиджаб. Сегодня ее двоюродная сестричка праздновала свою пятнадцатую весну и уклониться от этого приглашения было невозможно. Не то чтобы Зульфия не любила свою сестричку, о нет… Она не любила, когда родственников становилось слишком много.
Еще меньше семейные торжества любил Джафар. И лишь уважение к семье жены, вернее, к отцу жены заставляло его посещать «шумные сборища твоих несносных родственников».
– Я бы не вынес этого вечера, если бы не одна прелестная ханым, – тихо проговорил Джафар.
– О Аллах! И кто же она?
– Ты, – с полуулыбкой пояснил он. – Я любовался тобой в этом ослепительном платье и представлял, что у тебя под ним. Весь обед я только и мечтал, как сниму с тебя и хиджаб, и… все остальное.
– И что же остальное, о мой повелитель? – кокетливо промурлыкала Зульфия, и сердце Джафара лихорадочно забилось. Мысль о том, что еще немного, и он сможет наконец ответить на ее игривый вопрос, не давала покоя, а чресла словно сковало свинцом. Такая сдержанная, невозмутимая, точно затворница, а он только и мечтает о том, как доведет ее до исступления.
И она снова вопьется ногтями в его спину и застонет, и закричит в миг наслаждения…
Джафар, не говоря ни слова, поднялся и потащил ее в тень дикой яблони. Руки властно обвили ее талию.
– Джафар, здесь нельзя, – протестующе выдохнула Зульфия.
– А где же можно?
И, не дав ей ответить, закрыл рот поцелуем. Их языки соприкоснулись и сплелись в извечном танце желания. Зульфия подавила стон, чувствуя, как набухают и наливаются ее груди. Из последних сил она уперлась ладонями в плечи Джафара.
– Думаю, разумней будет продолжить нашу беседу в тишине опочивальни…
Джафар, чуть отстранившись, расплылся в медленной заговорщической улыбке, и в свете фонаря она успела разглядеть в его глазах неприкрытое вожделение. Жар поднялся в ней,