Профессор Лизунов, холеный мужчина лет шестидесяти, обычно тщательно зачесывал назад свои редеющие волосы, что делало его длинное лицо еще длиннее. Весь облик профессора и его манеры казались воплощением светской учтивости, но от ледяного взгляда водянисто-серых глаз Юрию почему-то стало не по себе.
– Итак, ваша диссертация, – сказал профессор, поглаживая мягкими белыми пальцами лежавший перед ним экземпляр в твердой синей обложке, – как я помню, посвящена исследованию реформ, как факторов, стимулирующих эффективность деятельности предприятий в социалистическом производстве, – он открыл диссертацию, скользнул взглядом по названию и вновь ее закрыл. – Почему вы решили взять для диссертации именно эту тему?
Оттона, каким Лизунов это спросил, в душе у Юрия засвербел неприятный холодок. Он набрал в легкие воздух и произнес, как можно уверенней:
– Мы с покойным Григорием Моисеевичем решили, что тема реформ актуальна и имеет практическую значимость. Григорий Моисеевич был лично знаком с Алексеем Николаевичем Косыгиным, и тот в целом одобрил это направление.
Профессор слегка поморщился.
– Да, понимаю. Конечно, если вы сможете заручиться поддержкой Косыгина, то… Но я сомневаюсь – он в настоящее время не совсем здоров, а реформы… реформы… гм, одним словом, в настоящее время это перестало быть актуальным, ВАК не пропустит вашу диссертацию. Ваши расчеты, конечно, очень и очень интересны, и их можно будет в дальнейшем использовать, но… гм… в другом контексте, разумеется.
Укладывая в кейс экземпляр диссертации и тоненький автореферат в светло-голубой обложке, Юрий мечтал лишь об одном – чтобы у него не дрожали руки. Лизунов сказал еще пару ничего не значащих вежливых фраз, проводил гостя до входной двери, и слышно было, как он тщательно запирает за ним замок.
Спустившись вниз, Юрий Лузгин постоял у подъезда, сделал несколько шагов, а потом неожиданно резким движением швырнул кейс с диссертацией в стоявший поодаль мусоросборник. Тяжелый чемоданчик, гулко стукнув по краю контейнера, разворотил припорошенную снегом груду картофельных очисток.
– Ну, даешь! – оказавшийся рядом с ним мужчина с испитым лицом смотрел на него с явным уважением. – Жена из дома выгнала?
– Нет, – раздраженно буркнул Юрий, чтобы отвязаться.
– Значит, любовница, – уверенно констатировал мужчина, дохнул перегаром и одним глазом с любопытством покосился на контейнер. – Чего у тебя там было, белье?
– Займитесь своими делами, если вам не трудно.
Человек, не отставая, шел рядом, и, судя по всему, не имел намерения заниматься исключительно своими делами.
– Слушай, парень, – увещевал он, – подбери свой чемодан, пропадет ведь твое барахло.
– Оставьте меня в покое, пожалуйста!
Мужчина вздохнул, хлюпнул носом и покивал головой.
– Ладно.