Даже бульварная литература 1780‐х годов позволяет с большой долей уверенности утверждать, что читающая публика той эпохи была в равной мере заворожена могуществом науки и ошарашена обилием реально существующих и воображаемых сил, которыми наполнилась вселенная стараниями ученых. Не имея возможности отличить реальное от воображаемого, публика была готова с энтузиазмом цепляться за любые невидимые флюиды, за любые наукообразные гипотезы, лишь бы те предлагали объяснение чудесам природы.
Суть данных настроений в полной мере раскрывается историей мистификации, связанной с «эластичными башмаками». 8 декабря 1783 года в «Journal de Paris» было опубликовано письмо некоего часовщика D***, в котором он сообщал об открытии им новой системы на основе принципа «блинчиков»14, делающей возможным хождение по воде. Также D*** пообещал, что на Новый год пересечет Сену в специальных башмаках собственного изобретения в случае, если у Нового моста его будут ожидать собранные по подписке 200 луидоров. Всего за неделю газете удалось собрать 3243 ливра15, причем в числе жертвователей значилось немало известных людей, включая Лафайета, чье пожертвование было одним из самых крупных. Тот факт, что проект вызвал недюжинный энтузиазм у многих известных персон вкупе с доверчивым отношением к нему со стороны самой газеты, лишний раз свидетельствует о царивших в обществе настроениях. И действительно, если человеку уже удалось покорить воздух, что мешает ему начать ходить по воде? Существует ли предел возможностям человеческого разума, сумевшего приручить невидимые силы природы? Впрочем, к концу декабря мистификация раскрылась. Редакция газеты направила собранные средства на благотворительность, а 7 февраля уже достаточно оправилась от конфуза, чтобы опубликовать письмо в поддержку техники видения в темноте, составленное членами клуба воздухоплавателей-энтузиастов по наущению «братства никталопов, гидрофобов, сомнамбулистов и лозоходцев»16.
С присущей ему проницательностью Л.-С. Мерсье описал умонастроения современников в уведомлении о начале сбора средств на строительство летательной машины нового типа: «Наша любовь к чудесному неизбывна, ведь стыдливое осознание ограниченности наших познаний о силах природы заставляет нас с восторгом приветствовать любые новые методы их постижения». Он также подметил, что страсть парижан к наукам пришла на смену их былому увлечению эпистолярным жанром. С ним соглашается и другой чуткий знаток парижской интеллектуальной моды Ж.‐А. Мейстер: «На всех собраниях, на всех званых ужинах, в будуарах