И еще…
Несмотря на то, что расхожий нынче термин «эмоциональный интеллект» встречается в книге всего два раза – здесь и в последней главе, наш коллективный, авторско-издательский разум посчитал необходимым вынести его в название. Да, это верный акцент: книга как раз об этом – о том, как добраться до своих эмоций, как разобраться во всем и как собраться. Именно поэтому на первое место я ставлю призывное «Соберись!»
Ведь сегодня это подбадривание актуально как никогда.
Глава 1. Которая экономит уйму времени, так как помогает найти свой затерявшийся пульт и решить, стоит ли дальше читать
С этого разговора обычно все и начинается. Он установочный, поэтому важный. Установочный, потому что позволяет определиться с терминологией, а это – первое, что стоит всякий раз делать вначале, дабы избежать возможных разночтений. Ведь, согласись, часто споры можно было предотвратить, договорись собеседники «на берегу» о том, в каком понятийном поле будет проходить обсуждение. Вот, например, собрались поговорить о «качественных коммуникациях». О чем речь пойдет? О линиях связи? О тепло-, газо-, водоснабжении? Об интернет-сети? О линиях электропередач? Об общении? Ведь все это попадает под понятие «коммуникации». Вот и давай определимся.
Начну неожиданно…
Помню школьные опыты по биологии, когда под микроскопом рассматривали реакцию простейших на раздражитель. Вооружившись пипетками, лупами, стеклянными трубками, мы должны были убедиться, что:
простейшие,
как и все живые существа,
обладают раздражимостью,
т. е. способностью отвечать на факторы, действующие извне.
Сидит на стеклышке в капле воды похожая на маленький колокольчик на тонком стебле инфузория со смешным названием – сувойка. Сидит, никого не трогает, а тут мы со своей иголочкой. Оп! И ни колокольчика, ни стебелька. Не узнать сувойку – сжалась в комок. Через какое-то время – опять колокольчик. И вновь мгновенное сокращение от настойчивой иголки и превращение в микроскопический шарик.
Раздражаем – раздражается.
Внешняя среда воздействует – сувойка сокращается.
Без вариантов. Реакция предсказуема. Когда мы до нее дотрагиваемся, то точно знаем, как она поступит. Она не может дать сдачи, подпрыгнуть или убежать, не может засмеяться от щекотки. У нее даже нет «НЕ-варианта», она не может НЕ сократиться. А ведь НЕ-действие – это тоже выбор! Так вот, у нее такого выбора нет.
И если ту инфузорию, когда она в комочек сжалась, спросить:
Каким будет ее ответ?
Скорее всего, так бы она и сказала.
Возможно, добавила бы еще с досадой в голосе: «Это все вы со своими иголочками!» И ведь в каждом