Она кивнула:
– На сегодня все. Доложите результаты начальству.
– Конечно.
Так ничего не поняв и капитулировав перед реальностью, я вышел из камеры. Направился было к лифту, но остановился у решетки, напротив Антеры.
– Как их обнаружили?
Она оценила мою настойчивость:
– По экспресс-тесту и документам можно пройти не во все места. Вход бывает ограничен кругом конкретных лиц.
– Они спалились на распознавании личности?
– Та система тоже не справилась, – она кивнула. – Не до конца. У четверых обнаружено полное соответствие… допустимым персонам, у одного – только частичное.
Пожалуй, пауза перед словом «допустимым» была слишком длинной. Да и само слово странное.
– Как это возможно?
– Электро– и пневмомимика. Лицевые импланты. Такие модификации есть на черном рынке.
Теперь кивнул я. Кажется, мы начали находить общий язык. Даже наши жесты и позы стали похожи. НЛП в действии.
Я мельком взглянул на зэков – те, похоже, были того же мнения.
– Да, – как-то машинально и отвлеченно протянул я, – еще не все закоулки очищены.
– Мы позвоним, – загадочно сказала она, отворачиваясь.
Я попытался понять – какое именно чувство посетило меня после таких слов, однако это оказалось непросто. Волнение и что-то еще.
У лифта меня встретила головка экспресс-теста. И ведь не отпустят, если завалю проверку.
Взгляд в объектив…
После посещения тюрьмы я еще лоялен? Не террорист?
Да, лоялен. Ведь двери лифта распахнулись.
Внезапно сработало старое радио, с которым возился охранник, сидевший за столом у лифта. Причем сработало таким образом, будто здесь взорвалась еще одна бомба: это была запрещенная волна Три-С.
– Экспедиции в дальний космос… провалились, – успел прошипеть диктор.
Охранник с силой ударил приемник об стол, и приборчик затих. Провинившийся «страж режима» затравленно озирался по сторонам, а на него смотрели все мы – Антера, показавшаяся из-за решеток, я и телевизионная камера прямо над лифтом.
Женщина в черном демонстративно достала из кармана пиджака мобильный инфолинк и сделала пометку.
Попал. Осторожнее надо, олух.
На обратном пути я заглянул в окошко к тем двум уродам, что пытались подшутить надо мной. Один из них, находясь за решеткой и бронированным стеклом, услужливо проговорил:
– Мистер Беркли, менеджер лагеря перевел ваш спинер на основную площадку.
– Желаем приятного пути, – сказал другой, чуть пригибаясь.
Ответа они не дождались. Я развернулся и пошел к выходу. Этот вариант для них был не самым плохим.
На улице моросил все тот же дождь. Кроме того, начинало светать. Небо превращалось в ту противную тяжелую смесь, в мутное, грязно-белое месиво тумана и рассеянного дневного света. Скорее к машине, благо спасительная шляпа под рукой.
На площадке рядом с моим спинером стоял броневик тюремщиков с отсеком на двадцать лиц. За ним показался еще один, на этот раз совсем малоприметный вход