Вообще, у его улыбки были сотни непередаваемых оттенков, она могла выражать целую гамму чувств, быть дразнящим призывом неизвестно к чему, обычной данью вежливости или просто ничем. Пытаясь в очередной раз понять, что же прячется за ней, я так увлеклась, что прозевала тот момент, когда наш сказочный напиток уже сготовился, и мы разлили его по бокалам.
Горячий и сладкий, глинтвейн оказался штукой предательской. Он был достаточно крепким, но крепость эта как-то совершенно не ощущалась, лишь приятно обжигала горло, струилась теплотой по венам, в результате чего очень быстро в голове у меня зашумело, а тело налилось пьянящей легкостью, после чего я уже с трудом сдерживала охватившее меня желание сладко замурлыкать.
Конечно, я отдавала себе отчет в том, что слишком уж расслабляюсь и теряю контроль, но останавливаться почему-то совсем не хотелось. Напротив, в тот момент я мечтала немножко похулиганить, «отпустить тормоза», отдаться этому необыкновенному ощущению, а там – будь, что будет. Наверное, это мое раздразненное любопытство подталкивало меня вперед, желая, наконец, выяснить – а что же дальше?
И я призывно улыбалась, чувствуя на себе его взгляд, от которого меня бросало в жар. Не знаю, что было в нем такое, может, просто от выпитого глинтвейна его глаза блестели, как и мои? Или что-то совсем иное заставляло мое сердце трепетать и сжиматься, когда я даже спиной чувствовала – КАК он на меня смотрит?
Нет, его взгляд не был наглым и раздевающим, как у некоторых пошлых типов. И не был заискивающе-умоляющим, как у изголодавшихся по женскому обществу мальчиков-подростков, которые впервые оказались рядом с красивой девушкой и потеряли голову. Скорее, в нем чувствовалось что-то истинно мужское, в нем были сила и воля уверенного в себе человека, который не стыдится и не скрывает своих желаний, а просто берет то, что ему хочется.
И когда он смотрел на меня, это обжигало почище глинтвейна. Случайный, мимолетно брошенный взгляд, казалось, был способен проникнуть внутрь тебя, добираясь до самого сокровенного, пробуждая тайные мысли, обнажая скрытые желания, в которых я сама себе боялась признаться. И по коже отчего-то ползли мурашки, и невольно хотелось отвести глаза.
Похожее чувство женщина испытывает во время профессиональной фотосъемки. Когда она знает, что на нее наведен объектив, знает, что выглядит превосходно, и в то же время все равно немного стесняется. Старается не смотреть в камеру, но все равно кожей чувствует ее присутствие, и что-то вроде легкой приятной щекотки пробегает по телу, заставляя ее передернуть плечами и чуть поежиться.
Наверное, в этом есть что-то от эксгибиционизма, когда чей-то взгляд скользит по твоему обнаженному телу, и тебе одновременно немного неловко и невыразимо приятно. И все эти смешанные, еще не до конца осознанные тобой чувства жаркой волной прокатываются от кончиков пальцев до самого сердца, замирая где-то внизу живота…
Блин, кажется, я начинаю краснеть!