– Ну, если так хочется лететь через океан на поиски воображаемого континента, пожалуйста – вы драконы свободные.
«За исключением тебя, Синь, – мысленно уточнила Росянка. – Тебя листокрылы не отпустят».
Подлетев ближе к краю Отравленных джунглей, все притихли. Рычащая река, тёмная и бурная, очерчивала границу, но джунгли перехлёстывали и на этот берег. Плотоядные растения и орхидеи густо росли повсюду. Каждый раз, пролетая над рекой, Росянка видела всё больше хищных усиков, тянущихся над водой, и кривых шипастых побегов по другую сторону.
Если дать им волю, Отравленные джунгли вернут листокрылам весь континент и все ульи. Если дать им волю, они задушат врагов.
Но я не дам. Не хочу, чтобы Пантала покрылась ядовитой, пожирающей драконов чащей. Хочу Панталу из древних сказаний: гигантские леса, которые раскинулись от одного края континента до другого.
Росянка сжала когти.
Если это не сбудется, тогда от души угостить все ульи пузырчаткой-переростком – отличный запасной план.
Росянка уже перелетела реку, когда заметила, что остальные зависли в воздухе и таращились на деревья. Она развернулась и вернулась к ним.
– Такие огромные! – с трепетом выдохнула Сверчок. Её золотисто-оранжевые крылья гудели, словно рой стрекоз. Последние отсветы заката сверкнули на стёклах очков, в которых отражались беспокойные воды реки. – Я не знала, что деревья могут так вымахать. Некоторые чуть ли не выше улья! Ты знаешь, сколько им лет? Они все станут большими, если дать им время? Все до одного опасные? Ох, пожалуйста, скажи, что у вас есть свитки, где про них всё написано!
– Я вот хочу понять, как вы летаете в такой тесноте. – Мечехвост смотрел на переплетение лиан, поваленных деревьев, огромной паутины и кустарников, которые сливались в непроницаемую зелёную стену.
– Они похожи на одно гигантское существо с миллионом глаз, – тихо сказал Синь. – Я почти слышу, как оно дышит… будто поджидает нас.
Все оглянулись на шелкопряда. Даже Росянка, давно привыкшая к зловещей ауре Отравленных джунглей, ощутила, как по чешуе бегут мурашки.
– Хвор-рсл, – объявила Шмель, нарушив общее оцепенение. – К-у-учю! Красяна? – И с надеждой потянулась к Росянке.
– Думаю, «кучю» – это «кушать хочу», – объяснила Сверчок со вздохом. – Она уже полдороги твердит.
– К-У-У-УЧЮ! – замахала лапками Шмель, извиваясь в попытках выбраться из перевязи. – КУ-У-У Ч-Ю-У-У!
– Подождёшь до посёлка, – отрезала Росянка. – И не надо так на меня смотреть! Не ной, или до утра просидишь голодная.
Шмель уныло повисла на шее у Сверчок, болтая головой и крыльями.
– Ника-а-а-гда, – отчётливо и с грустью произнесла она.
– Ох, – умилённо вздохнула Сверчок, подтягивая малышку повыше и гладя по головке. – Она так быстро учится!
Шмель прижалась к груди драконихи и шумно, трагически