– Отбой тревоги, Туман, – после чего покачал головой и добавил: – Нельзя так людей пугать. Я чуть со страху не умер.
Он обернулся на ничего не понимающего Берёзова и улыбнулся:
– Понюхай его, – поисковик кивнул на подошедший практически вплотную к людям зыбкий воздух.
– Пахнет как-то знакомо… – принюхался Иван, – не пойму… булочками сдобными, что ли?!
– Ага, – подтвердил улыбающийся Болт, – булочками! Это Лизун. Он добрый.
– В смысле «добрый»? – удивился Берёзов. – Безвредная аномалия?
– Абсолютно! – Дрожащий воздух коснулся людей. – Чувствуешь?
От неожиданности Иван вздрогнул. Воздух оказался влажным и тёплым, он струился по коже шершавым потоком, оставляя на ней пахнущие сдобой капельки влаги, и создавалось ощущение, будто тебя вылизывает одномесячный щенок.
– Словно собака лижет, – встряхнул головой Берёзов, – точнее, щенок, пахнет от него по-щенячьи.
– Потому его Лизуном и прозвали, как в старом фильме. – Поисковик потёр виски. – Вот напугал-то как, паразит! Лизун от Зыби отличается только этим самым запахом, – объяснил он. – Только унюхать его можно лишь вблизи. Со стороны они – как две капли воды. Только Лизун добрый, а Зыбь – одна из самых опасных аномалий в Ареале. Она движется, и иногда очень быстро. Разглядеть её можно только днём, при ярком свете, когда воздушное колебание заметно. Что-то вроде сильной кислоты, только газообразная. Человека разъедает мгновенно, «Мембрану» – секунды за три. Совершенно непредсказуемая дрянь, может месяцами сидеть на одном месте, а может выползти откуда-нибудь на тропу, по которой ты только что прошёл, и будет тебе на обратном пути сюрпризец…
– А если гильзу бросить? – Берёзов подумал, что ещё один такой Лизун, и он точно вернётся в Ухту седым. – Что будет?
– Куда бросить? – переспросил поисковик. – Если в Зыбь, то растворит. Если в Лизуна, то он её тебе обратно выбросит.
– Сильно? – уточнил Иван.
– Нет, конечно, – удивился Болт, – он же добрый. Так же бросит, как ты в него.
– И много в Ареале таких «добрых» аномалий? – поинтересовался Берёзов, прикидывая, что должен был пережить тот, кто впервые открыл Лизуна. Человек наверняка успел с жизнью проститься. – Вроде этой милашки, что чуть до инфаркта меня не довела?
– Есть ещё Туча и Свечение, – довольно ухмыльнулся тот. – Туча, она разная, у неё словно настроение меняется. Когда чёрная – добрая, зелёная – запросто может молнией долбануть. Выглядит она как небольшое облако, любит висеть над землёй метрах в десяти, особенно в низинах. А Свечение – это вроде пятна серебристого, переливающегося красными сполохами, висит над самой землёй, с кубометр размерами. Само светится, но ничего не освещает, даже ночью. Зато если на него пару минут посмотреть, начинаешь видеть в кромешной тьме словно днём, этот эффект держится полчаса где-то.
Лизун уполз дальше, и поисковик отёр рукавом лицо.
– Ну,