Для тебя эти горы. Николай Согакян

все желающие, при условии, что они не совсем полное говно, ну или хотя бы тщательно это скрывают. Мы заняли столик по центру зала. В тот момент, когда я доедал один из лучших бургеров в своей жизни, со сцены зазвучала песня Эми Уайнхауз «Back to black», и я не сразу её узнал, потому что совершенно не был готов к этому. Когда мы только пришли, выступала скучнейшая фолк-группа, одна из сотен миллионов похожих друг на друга банд, играющих так, как если бы они проходили кастинг в ужасном римейке фильма «Нэшвилл». Я быстро потерял интерес к происходящему, и, чтобы было приятно дожидаться наших ребят, заказал бургер. И тут вдруг девушка надрывно, чуть ли не плача, поёт «Back to black». Поёт с медленным темпом, растягивая слова, бросая их на полпути и собирая заново в единстве звуков, держась за микрофон как за крест, закатывая глаза и выпячивая грудь. Это было так прекрасно и так внезапно, и некоторые фальшивые нотки так приукрашивали песню, делая её ещё более трогательной, что я расчувствовался.

      Неслучайно Билл рассказывал пару дней назад про группу Ween. То, что творили Джефф и Билл в тот вечер, было полное сумасбродство в духе песен с альбома The Pod, бескомпромиссных вытряхивателей мусора из головы и сломанных пылесосов, выдувающих из-под кожи всякую дрянь. Билл бешено бил по струнам и кричал околесицу в микрофон, Джефф долбил по конгам, все в зале просто охуели. Неподготовленный зритель получает изрядную дозу яда, его начинает сильно рвать, как будто он пассажир корабля, внезапно угодившего в бурю. Можно с непривычки выблевать прожёванные куски мяса и жареного картофеля в тарелку. Выхаркивать пиво себе на брюки. Снимать их прямо здесь. И никто не понял, что произошло.

      XIV

      С самого начала дня мы думали о том, как закатить Биллу прощальную вечеринку. Расчистили гараж, накупили пива и сосисок, притащили инструменты. Джефф ещё спал. Накануне он пил до утра, и Кейси с трудом удалось его уложить. Сначала он заснул на крыльце перед дверью, потом кое-как оказался на веранде. Кейси пришлось постараться, чтобы управиться с его пьяной тушей и донести до кровати. Джефф бросился в глубокий сон, словно в бездну.

      Уже начинало темнеть, а мы всё бездействовали, и Джефф не просыпался. Билл привёл свою подружку Зое. Спустя несколько кварталов томительных ожиданий Билл предложил показать нам the most beautiful place in Berkeley18. Этим местом оказалась скала индейцев, на другом конце города. Мы без труда поднялись на самый верх скалы, откуда открывался фантастически красивый вид на весь округ Сан-Франциско. Было уже совсем темно, и рядом виднелись скорее силуэты людей, чем они сами. На краю скалы сидела пара влюблённых, смотрела на розовое, как кисель, небо. На горизонте, слева от них, фотографировались японцы. Рус и Мариан замерли, изучая проявляющиеся на небе звёзды. Билл поглядывал на нас, приговаривая: «Fantastic, man! Look at the sky, man! Breathe it in, man!»19 Меня заносило в сторону залива, мои мысли уже резвились там, хотя я почти его не видел. Несмотря на темноту, я представлял всё это в ярких красках при свете дня и влюблялся в индейскую скалу. Здесь можно было подняться на самую вершину мира и смотреть на