Глубокий лиловый сумрак накрыл кроны деревьев, окутал пустынные улочки спящего поселка и ласковым зверем вальяжно разлегся на обезлюдевших островах. Эвелина мерно и глубоко дышала, в очередной раз благополучно пережив день. Незаметно задремала и колдунья.
А поутру над островами царило солнце. Легкий ветерок поигрывал старыми пыльными занавесками. Колдунья встрепенулась. Посмотрела с испугом на Эвелину. Спит, горемычная. Разметалась по перине, душно ей. Волосики темненькие от испарины слеглись, ко лбу прилипли. Но вроде бы лучше ей. Уже нет хриплого того свиста, что из груди при каждом вздохе вырывался раньше. И щечки разрумянились, а жар улегся.
Встала старуха, пошла умываться. Под нос колыбельную замурлыкала. Вышла – обомлела. Высыпали все жители Лазури из домов. Стоят, на небо пальцами показывают, горячо спорят о чем-то. Перевела взгляд.
Над Лазурью кружил огромный серый коршун, будто выбирая место, где сесть. Заложив новый вираж, он сложил крылья и рухнул вниз. Люди ахнули. Ахнула и старуха. Но около самой земли, каким-то чудом в последний момент остановив падение, птица когтистыми лапами пропорола землю, пробежалась немного вперед. А потом, встряхнувшись, теряя стремительно перья, на ходу превратился в очень измученного, взъерошенного мужчину. Незнакомец направился к колдунье.
– Я здесь. Кто меня звал? – просто спросил он.
Колдунья едва поспевала за нежданным гостем. Он вихрем ворвался в ее захудалое жилище, даже не дослушав рассказа ведьмы до конца. Бросился к кровати девочки. Замер, вслушиваясь в тяжелое дыхание ребенка. Затем мягко провел рукой по лбу Эвелины, стирая маленькие капельки пота. Девочка так и потянулась к его ласке.
– Давно это с ней? – отрывисто спросил мужчина.
– Сегодня пятый день.
Незнакомец сел у изголовья постели и принялся что-то считать, усердно загибая пальцы.
– Вот что, старуха,– наконец сказал он.– Приготовь-ка мне горячий сытный обед. А я пока хорошенько вымоюсь и приведу себя в порядок. До кризиса у нас почти сутки. Подготовиться успеем.
– Как до кризиса? – тихо охнула колдунья.– Будет еще хуже?
Мужчина лишь криво ухмыльнулся, да так, что старуху с места сорвало. Она захлопотала по хозяйству, накрывая на стол. Чуть погодя довольно зафыркал на заднем дворе незнакомец. Ведьма осторожно выглянула в окно и охнула второй раз. Нежданный гость с удовольствием мылся, не жалея натасканной еще Эвелиной воды. А из-за забора с интересом и испугом следили за ним жители Лазури.
– Спинку не потрете? – спросил мужчина у особенно любопытной особы, дальше всех высунувшейся за пределы ограды. Молодая женщина, пунцовая от смущения, под дружный хохот соседей