Я помнила свет от дома Рика, темноту собственного дома. Распахнутую дверь. Машины не помнила…
Шаги у ванной, стук в дверь.
– Лив? Ты там как?
– Секунду, – отозвалась я. Осторожно, не дыша, прикрыла шкафчик.
– Лив, мне придется позвонить в полицию.
Молчание.
– Ага, – произнесла я, обращаясь к собственному отражению в зеркале. Не в «Скорую», а в полицию. Значит, тот человек мертв.
Все сразу замедлилось. Дыхание, мысли, движения.
Удаляющиеся от двери шаги. Перед глазами замигали картинки: телефон, тело на земле, кровь. Покалывание в кончиках пальцев. Кислый привкус во рту – стены начали смыкаться, и капли из душа за спиной зазвучали громче, отчетливее. У меня перехватило дыхание.
Я рванула на себя дверь, на ходу глотая воздух.
Рик говорил по телефону в кухне, пока я ждала в гостиной. Разговаривая, ходил из угла в угол.
– Да, труп мужчины на границе участка. Да, мертв. Нет, не знаю. Не уверен. Не знаю.
После разговора он еще какое-то время задержался на кухне. Потом вышел в гостиную, не глядя в мою сторону. Прищуренный взгляд прикован к выходящему на улицу окну, край одного глаза нервно подрагивал.
– Долго же сюда добирается помощь, – вздохнул он. – Далеко, видите ли, для полиции.
– Рик, ты видел? Ты его знаешь?
Он повернулся в мою сторону и медленно моргнул.
– Никогда раньше не видел, насколько могу судить. Хотя там кровищи… – Он отвел глаза. Посмотрел на тумбочку под телевизором, где стояло спиртное. Повернулся, оглядел меня с головы до ног. – Ты сядь, Лив. Посиди и передохни.
Я нетвердо шагнула к дивану, хромая из-за боли и импровизированной повязки.
– Что с тобой?
– Коленку поранила, – ответила я, присаживаясь на край дивана. – Наверное, о корень.
Он нахмурился, разглядывая порванную штанину.
– Ты споткнулась. – Рик произнес это как факт, а не как вопрос.
– Ну да, – подтвердила я, и он кивнул. Я поняла, что он на всякий случай проговаривает мою версию. – Рик, я споткнулась о… тело.
Я не могла произнести имени. Того, кого боялась предположить. Не смела даже подумать.
– Ладно, – сказал Рик. – Вот и они, – добавил еще до того, как свет фар упал на занавески. – Останься здесь, я им сам покажу.
Во дворе мертвец, а кто еще бродит вокруг моего дома? Должен же тот телефон кому-то принадлежать. Мысли неминуемо возвращались к Джоне, к моему сообщению – «Я о тебе тоже думаю» – и его ответу, пришедшему буквально через пару секунд: «И что же ты думаешь?»
В этом весь Джона: вечно выискивающий подоплеку, докапывающийся до самой сути. Требующий ответов от других, только не от себя. Как естественное продолжение семинара, распространяющееся на наши отношения – с той разницей, что мы были не в классе.
На самом деле я думала о том, что напрасно ответила на его сообщение. Наконец-то я видела Джону насквозь – не как профессора Лоуэлла,