Коек и палат было достаточно. Вот только не хватало докторов, медсестер, интернов и санитаров, чтобы лечить, зашивать раны и останавливать кровотечения.
Зато в морге мест уже не было, и трупы складывали штабелями, как бревна на лесопилке.
Куда подевались все медики? Кто-то умер, кто-то сбежал. Патти, с которой Джонас проработал в паре больше четырех лет, не стала исключением. Мать двоих детей, поклонница оглушительной рок-музыки и фильмов ужасов – чем кровавее, тем лучше, любительница мексиканской кухни, включая соус табаско, она покинула город со всей семьей еще на второй неделе эпидемии, после смерти отца, который жил в Тампе и занимался гольфом, и матери – учителя на пенсии, организатора книжного клуба и страстной вязальщицы.
Прощаясь с Патти, Джонас видел, что вирус укоренился в ней вместе со страхом и горем, и понимал, что им не суждено встретиться вновь.
Ни с ней, ни с хорошенькой медсестрой, которая обожала носить униформу с котятами и щенками. Ни с постоянно выдувавшим пузыри из жвачки санитаром. Ни с энергичным интерном, который надеялся стать хирургом. Ни с десятками других.
Они мерли как мухи. Кто-то – дома, кто-то – прямо на работе. Джонас сам привез нескольких таких. Он теперь трудился в одиночку. Как и персонал больницы, число медиков «Скорой», спасателей, пожарных, полицейских уменьшилось почти в десять раз.
Кто-то умер, кто-то сбежал.
Рейчел выжила. Прекрасная и преданная делу, доктор Хопман продолжала сражаться с волной Приговора. Заваленная работой, истощенная, она ни разу не выказала признаков страха. Джонас приходил к ней, и один взгляд на девушку дарил ему надежду.
Тогда он надолго запирался в квартире, в темноте, потому что надежда ранила.
И все же возвращался в поисках хотя бы крошечной искры света в этом жестоком мире. Но видел лишь смерть, которая бросалась на Джонаса, старалась разорвать его когтями, насмехалась над его даром видеть все и неспособностью помочь.
Так что он медленно брел по приемному покою, утверждаясь в своем решении, которое принял в темноте. Это станет последней попыткой отыскать надежду.
Джонас заглянул в несколько палат, но увидел только смерть. В кладовках заметил разруху.
Может, совершить последнюю поездку на «Скорой»?
Вне приемного отделения больничные коридоры напоминали гробницу. Джонас думал, что, возможно, так оно и есть. Что, возможно, это знак свыше. И что тишина успокаивает.
Скоро она воцарится повсюду.
Джонас зашел в комнату отдыха для персонала – с этим местом у него были связаны приятные воспоминания, которые он хотел забрать с собой. За одним из столов он заметил Рейчел. Она шприцом брала у самой себя кровь.
– Что ты делаешь?
Доктор Хопман взглянула на вошедшего. На ее лице читались усталость и озабоченность, но не паника. И не болезнь.
– Закрой дверь, Джонас. – Рейчел перелила образец в пробирку, приклеила ярлык и поставила на стойку к нескольким