Я же требовала позволить мне оставить ребенка, и тогда я выйду замуж хоть за черта. Но, если признаться, я сомневалась, что Носовы пойдут на это условие. Маленькая надежда, что меня оставят в покое…
Гриша стукнул пятками в бока коня и, обогнав меня, развернул животное, преграждая путь. Я натянула поводья и удивлённо посмотрела на мужчину.
– Лина, – решительно начал он. – Я пригласил тебя на прогулку, чтобы серьёзно поговорить о нашем будущем.
Я покачала головой:
– У нас нет будущего, Гриша.
– Лина…
– Хватит меня так называть, – не выдержала я. Посмотрела на него и призналась: – Мне не нравится это сокращение, терпела его, чтобы тебе понравиться. Теперь это не важно. Моё имя Ангелина.
– Ангелина, – согласился Григорий и продолжил, будто и не слышал остального: – Папа говорил с твоим врачом. Тебе намного лучше, и я прошу назначить новый день нашей свадьбы.
Я застыла, не веря услышанному.
– Нашей… – Сердце бухнулось в ребра. – Что?!
Вот и провалился мой план. Носовы готовы взять меня беременную? Гриша подхватил поводья моей лошади и притянул так, что животные сблизились ещё сильнее.
– Давай начистоту, – напряжённо прошептал Гриша. – Отцу нужен этот брак. И моему, и твоему. Сначала я был против… – Он усмехнулся: – Ты извини, ничего личного, но ты такая… не секси. Никакой изюминки. Да и привык я жить, как хочу. Пошёл на сделку, потребовав, чтобы жена была девственницей…
Я смотрела на мужчину, не понимая, как могла видеть в этом цинике приятного молодого человека. А он, приняв моё молчание за внимание, всё не мог остановиться и изливал душу:
– Когда тебя… – он откашлялся, – думал, что оно к лучшему. Но потом, поразмыслив, решил, что не прав. Это же просто сделка! Отец от меня не отвяжется, пока не женюсь. Вот я и решил, что ты лучшая кандидатура. Сама не ангел, и мне будешь давать развлекаться…
Я сжала поводья до сильной боли в ладонях, желая ускакать от человека, с которого слетела красивая маска. Как можно дальше умчать и никогда не встречаться с ним. Во рту разлилась горечь, сердце забилось еще быстрее. Так вот почему он таскался каждый день в больницу и отправлял мне подарки! Решил, что я отличная ширма для беззаботной жизни? А я принимала это за сочувствие.
– Ты не думай, – видимо, поняв по выражению моего лица, что я чувствую, быстро добавил Гриша, – я не обижу с оплатой. Всё, что захочешь – дома, бутики, путешествия. И в постели тебя приласкаю… Только, – он посмотрел в упор, и голубые глаза полыхнули ледяным пламенем, – избавься от ублюдка.
В голову будто что-то ударило, в груди стало горячо. Уточнила, с трудом сдерживаясь:
– С… оплатой?
Он кивнул и растянул почти американскую пошлую улыбку. Какой он противный. Почему я раньше этого не замечала? Но я бы все равно вышла за него, не потребуй и он избавиться от ребенка.
Я вырвала поводья