И я закончил своим любимым тостом:
– За аскетизм!
Тост был встречен одобрительным хохотом. «Градус» предстоящего аскетизма мы еще не представляли тогда… Пели популярные песни, на ходу меняя слова:
– А женииих красииивый быыыл, а невеестаа… относительно былаа молодой!
– Тебя тут Рюмаху искала. Молдаванка! – вдруг сказала Наиля. – Грозилась убить.
– Что я ей сделал?
– В том-то и дело, что ничего! – проговорил Митя.
И все засмеялись.
– Уехала она, – сказала Наиля. – «Спутник» закрылся.
Наступила вдруг тишина. Действительно, что ли, все изменится?
– Ну, все! Не буду тут лишним ртом! – Я поднялся.
– Так ты куда теперь? – спросил Митя.
– …В Москву. Посмотрю, чего там.
– Мы с тобой! – неожиданно буркнул Влад.
– В смысле – до перевала, не пугайся! – усмехнулась Наиля.
И мы двинули все вместе. Я неожиданно объединил их – до меня чуть ли не враждебных. У «моей» виллы – Рубанцук на посту! Грозно цакнул ножницами. И – усмехнулся!
В воротах я обернулся. Я понимал, что прощаюсь с социализмом. Вернее, с остатками его. И больше уже его не увижу. Надо запомнить.
Да-а. Это ошибка большевиков, что они на главное место поставили материю, а не идею. Исчезло материальное обеспечение – исчезла и идея…
Перевал
И мы пошли по дороге вверх.
– Ну, что? – поделился я с Митей, как с аналитиком. – Если увидимся – то, наверное… уже при другой власти?
– Но ты же знаешь! – улыбнулся он. – Всякая власть…
– …отвратительна, – подсказал я.
Продолжение тогда знали многие из нас:
– …«как руки брадобрея!»
Но я вдруг предложил другое окончание:
– …как руки массажиста!
– Тогда лучше уж – массажистки! – засмеялся Митя.
Наш человек! Как жаль, что мы не встретились раньше! Была прелестная дорога среди цветущих кустов – шел бы да шел! Правда, с высотой стал появляться туман…
Мы поднялись по тропинке вверх – и вот асфальт, хоть и не высшего качества, и будка с табличкой «Перевал». Вот отсюда я «скатился» в тот рай, который теперь покидаю. Вниз было легко! А вот обратно как-то боязно. Эпоха сменилась. Теперь – мало ли что? Пассажиры сгрудились и что-то тихо, но встревоженно обсуждали. «Совсем, что ли, жизнь переменилась?» Прислушавшись, мы ужаснулись: в тумане свалился в пропасть предыдущий автобус, что шел отсюда. А ведь и мы могли бы, если бы поторопились, успеть на него!
– Может, останешься? – донесся сквозь туман голос Наили.
Услышать такое от нее было волнительно. Я мечтал, вообще, жить на юге – утром выходить на крыльцо и видеть вдали блеск моря, вблизи – цветущие ветки… делать простую работу, а вечером ужинать в оплетенной виноградом беседке, чувствуя, как сладко ломит от усталости тело… Увы. Автобус уже стоял на остановке… он же, возможно, и мой будущий саркофаг.