Лотиан кивнул.
– Я желаю поехать с тобой.
– Зачем?
Мовиндьюле собрался было объяснить, что хочет отомстить за смерть своего кумира, но потом передумал. Лотиан, скорее всего, убежден, что он сам – кумир своего сына. Посему принц изменил тактику.
– Фрэи нечасто воюют. Если однажды я стану фэйном, я должен побывать на войне, чтобы понять, что это такое. Когда ты был молод, твоя мать взяла тебя на битву при Мэдоре. Поэтому ты знаешь, как нужно воевать. Если я не поеду, если пропущу возможность поучаствовать в битве, откуда я узнаю, как подавлять мятежи?
Лотиан взглянул на сына, будто его слова удивили или расстроили его, перевел взгляд на окно, потом вновь посмотрел на Мовиндьюле.
– Похвально. Ты, конечно, понимаешь, что если меня убьют на поле боя, ты станешь фэйном, самым молодым за всю нашу историю, – разумеется, если одержишь победу в поединке с тем, кто осмелится протрубить в рог. Ехать со мной рискованно. Ты можешь погибнуть.
– Я не боюсь.
– Вижу, что не боишься. Ты слишком молод, чтобы бояться смерти. Ты вообще не представляешь, что можешь погибнуть, а если и думаешь о собственной гибели, она видится тебе героическим подвигом, который позволит занять место в истории. – Лотиан потер ладони. – Жизненный путь, Мовиндьюле, похож на подъем в гору. Чем выше поднимаешься, тем дальше видишь. Иногда приходится оглядываться, и с высоты тебе открывается пройденный путь: дороги, которые ты выбрал и которые по глупости отверг; тупики, которые тебе удалось миновать, скорее по счастливому стечению обстоятельств, чем благодаря мудрости и прозорливости. А еще ты видишь тех, кто следует за тобой и принимает те же самые необдуманные решения. С высоты своего положения ты замечаешь их ошибки, которые им не ведомы, потому что они находятся ниже, чем ты. Ты мог бы предупредить их, но они не станут слушать. Они знают, что твой путь привел тебя на вершину, и уверены, что если пойдут тем же путем, то попадут туда же.
Лотиан смотрел Мовиндьюле прямо в глаза, словно ожидая ответа, но принц не мог взять в толк, о чем говорит отец. Пустая старческая болтовня. Старики часто рассуждают о том о сем без всякого смысла. Должно быть, им нравится слушать звук собственного голоса.
– Хорошо, можешь поехать со мной, – разочарованно произнес фэйн. – Хочешь увидеть войну, будь по-твоему.
Мовиндьюле улыбнулся.
– Хотя без должного образования от тебя не будет никакого проку.
Улыбка принца тут же увяла.
– Я записал тебя в Академию Искусства.
Новый наставник – само по себе плохо, но это… это не укладывается ни в какие рамки.
– В Академию? – ошарашенно переспросил Мовиндьюле. – Но она же для… я ведь принц. Я не могу ходить в общественную школу.
– Можешь и должен. – Фэйн шагнул к сыну. – Тебе нужно как следует овладеть Искусством, а прежние наставники не