«Обозрение» Аверину нравилось, а вот внутри коллектива то и дело возникали проблемы. Я ещё в прежние годы дважды сталкивался с этим еженедельником, и впечатление осталось хуже некуда. Первый раз принёс туда рецензию на какую-то хорошую книжку. Её опубликовали, но гонорар не заплатили, да ещё пришлось поставить бутылку, чтобы напечатали. Второй раз, во время перестройки, узнал, что когда-то Корней Чуковский написал своеобразный комикс про Вавилонскую башню, и решил его издать. Меня пригласили в редакцию «Обозрения», и какой-то пышущий юностью и здоровьем сотрудник без обиняков объяснил, что он якобы представляет интересы наследника и сделать этого не позволит.
Когда Женя неизлечимо заболел, и дни его были сочтены, своим преемником он видел меня. Но издатели, намеревавшиеся сделать «Книжное обозрение» золотой жилой рекламного бизнеса, с ним не согласились. Ну и пусть! Зато Аверин помог мне примерить доспехи изокритика, опубликовал получивший большой резонанс лучший из написанных мною материалов – подарок неоценимый (см. следующую главу).
Красное и зелёное
Почему я не стал живописцем?
Ребёнком я часто бывал в гостях у дедушки и двух папиных братьев. Они жили в районе Таганки на Трудовой улице недалеко от Рогожской заставы, которую тогда называли «Заставой Ильича». В старом деревянном доме три семьи Шпагиных занимали маленькую, без удобств квартирку. В крохотной восьмиметровке ютился без пяти минут лауреат двух Сталинских премий дядя Леша с женой и двумя дочерьми. В проходной комнате размещались дедушка с бабушкой, а комнату чуть побольше занимала семья дяди Володи с тремя детьми.
К дяде Лёше я заглядывал лишь на мгновенье, – полюбоваться книгами на полках, занимавших всю стену напротив двери. Подойти ближе и раскрыть украшенные «золотым» переплёты теснота не позволяла. В проходной постель скрывала старинная ширма, у окна тянулся к солнцу вечнозелёный лимон, стояли зингеровская швейная машинка с ножным приводом и манекен – бабушка была портнихой. Но главное – на стене висели работы Куликова – большая акварель «Машуха», изображавшая красивую крестьянскую девушку в цветастом платке, этюды, незаконченный портрет дедушки. Афанасий Ефимович – выпускник Императорской академии художников, ученик Репина, с 1919 года, работал в Муромском художественно-историческом музее, который теперь носит его имя.
Дядя Володя был профессиональный художник. Он окончил ВХУТЕМАС, дальнейшей карьере помешало немецкое нашествие. Всю войну дядя прослужил сапёром, но не расставался с карандашами. В минуты затишья без устали рисовал сослуживцев – запечатленными хотели быть все. Рисунки отсылали родным. Случалось, вместе с письмом, где говорилось о том, что товарищ пал смертью храбрых. Вернувшись с войны, дядя продолжал заниматься живописью, но о выставках думать не приходилось. Столярная мастерская, старинное, с колоннами здание на лесной опушке, трактирный половой балансирует с подносом пива.