Прикрыв рукой микрофон, Леня громко прошептал откровенно скучающей Раисе Камзиновне: «Куда-то «сватать» на работу будет! Только в район я не поеду…»
Фролов сделал вид, что почувствовал себя лишним при серьезном разговоре, выскользнул из 12-ого кабинета и пулей помчался на второй этаж в 21-й, где важно развалившийся на кресле Досан, перевоплотившись в заведующего организационного отделом Джезказганского обкома Компартии Казахстана, неспешно и важно вел беседу по телефону с инструктором отдела агитации и пропаганды горкома Баклицким. Пока Макаров-Булатов пространно разъяснял Баклицкому основные положения о руководящей и направляющей роли партии в жизни советского общества, Фролов, сделав ему насколько коротких корректирующих записей на листе бумаги, убежал в кабинет инструкторов отдела пропаганды.
Там прижав трубку к уху, Баклицкий внимал монолог заворготделом обкома. Раиса Камзиновна напряженно смотрела на коллегу, стараясь по выражению его лица понять, о чем идет речь. Фролов, проявляя полное безразличие к происходящему, с беззаботным видом присел на краешек стула. Наконец Макаров перешел, по мнению Баклицкого к истинной теме разговора: «Я полагаю, Леонид Апполонович, вы можете принести значительно больше пользы партии, возглавив, скажем, идеологическую работу на периферии. А как считаете вы сами?»
«Я, Василий Михайлович, область совсем не знаю, как приехал в Джезказган мальчишкой, так живу и работаю здесь. Были предложения»,– вдохновлено врал Баклицкий,– «Но тёща часто болеет, нуждается в постоянном уходе. А там двое детей незаметно подросли, школьники, глазом не успеешь моргнуть, как в ВУЗ поступать. В хорошей школе учатся, жалко срывать с места…». С женой в это время Баклицкий жил, мягко говоря, плохо, а с тёщей уже несколько месяцев не разговаривал. Эти обстоятельства были хорошо известные всем работникам аппарата горкома партии.
«Да, я вот тут смотрю по вашему личному делу» – в трубке у Баклицкого послышался шорох страниц, это Досан, прижав свою к уху плечом, мял перед ней руками вчерашнюю газету.– «Вы с девятнадцати лет в Джезказгане».
«Да, как не прошел по конкурсу в Белорусский университет на факультет журналистики, сразу приехал в Джезказган» – поддержал разговор Леонид Апполонович малоизвестным фактом своей биографии. Несбывшейся мечтой его юности было стать военным корреспондентом.
Всем своим видом показывая, что неловко себя почувствовал при личном разговоре, Фролов бесшумно выскользнул из кабинета. Всего спустя несколько секунд он уже шептал в ухо Булатову неизвестную тому, но одну из самых ярких страниц биографии Баклицкого.
«Ба, да вы просто уникум! Вы, Леонид Апполонович, единственный в нашей области награждены за работу