На мостовой возле табуретки лежал шар из синего хрусталя. Опять раздался шум. Коротышка привстал, когда я подошел ближе, и осклабился.
– Джанки…
– И снова здравствуй, Большак.
В действительности его звали Дитен Графопыл. Он настороженно кивнул, не ожидая, кажется, от моего визита ничего путного. Большак никогда не распространялся на эту тему, но у меня имелись смутные подозрения, что он отпрыск гнома и человека. То ли гномицы и мужчины, то ли наоборот… Хотя я даже не знал, возможно ли подобное.
– Ну и как тебе мой жгут?
– Нормально сработал.
– А то в Лабиринте какая-то суета потом поднялась… Что здесь делаешь? Ты ж вроде не играешь…
– Мне кое-кто нужен, – перебил я.
Внутри раздались звон и глухой звук, сопровождаемый криком. Большак поморщился.
– Опять. Кого ищешь, Джа?
– Каменных братцев.
Он сморщился сильнее и плюнул на мостовую.
– Здесь они.
– Ага, – сказал я. – Слышу.
Опять раздался звук удара. Окинув взглядом улицу, я произнес:
– Значит так, новых клиентов пока нет. Впусти меня и постой там внутри на стреме. В случае чего выведешь нас, лады?
– Ага, Джа. – Большак отставил табуретку под стену, взял хрустальный шар и открыл дверь.
Когда-то я помог ему с одним долгом. Проигравшийся гоблин решил, что дешевле будет не платить Большаку, а нанять двух бродячих равнинных эльфов с острыми ножами, но после моего вмешательства изменил свое мнение. С тех пор мы с Большаком дружим, хотя и не слишком крепко.
Короткий коридор заканчивался еще одной дверью. Обычно под ней стояла пара лакеев-орков, но не сейчас. Большак открыл дверь, я шагнул вперед и, почти ослепленный ярким светом, все же успел пригнуться – обломок стула пролетел над головой.
Большой зал игорного дома «Неблагой Двор» был полон гостей. Основная их часть столпилась под дальней стеной, расчистив место для драки, кипевшей посреди зала. На полу между перевернутыми карточными столами валялись обломки кресел. Красные ливреи лакеев-орков мелькали в гуще тел. Я разглядел гоблина-вышибалу, пару эльфов и одного человека – вытянутыми руками его держал за шиворот и за ремень темнокожий верзила с лысой, морщинистой, словно иссеченной неглубокими трещинами макушкой. Каменный человек. Эплеец.
В его живот головой врезался орк. Верзила швырнул человека через весь зал, схватил орка за шею и стал душить.
По блестящему паркетному полу человек докатился до наших ног. Я наклонился, потрепал его по плечу. Он привстал и снизу вверх глянул на меня.
– Здорово, Тремор, – сказал я.
Один из компаньонов-владельцев «Неблагого Двора» выплюнул зуб, прошепелявил: «А ну, отойди, Дша, шоб я не нервнищал!» – вскочил и, отпихнув меня, бросился в коридор.
– За подмогой побег, – пояснил Большак.
Я окинул