Он успел. Зато поезд всю дорогу тащился еле-еле. Душная, мерзкая развалина из обшарпанного пластика и растрескавшегося алюминия. Иеронимус добрался до дому в пять утра.
Окна Падают На Воробьев лежала в незнакомой постели и вспоминала. Полицейские разговаривали с ней то ласково, то грубо, особенно один странный следователь с лицом пластмассовой куклы и разными глазами. Еще бы не грубо, она ведь не хотела им помогать, и кукольный полицейский понял, что она врет, раньше, чем она произнесла хоть слово.
Она смотрела в потолок и никак не могла уснуть. Только задремлет, и сразу ни на что не похожий цвет выталкивает ее из того уютного места, где начинаются сны, и она садится на постели, задыхаясь от ужаса и блаженства, отчаянно стараясь еще раз увидеть тот цвет. А потом вспоминает того мальчишку и опять начинает плакать.
Родители жутко разозлились, когда она явилась посреди ночи в таком виде, словно ее переехала протекающая цистерна с мазутом, и явно в неадекватном состоянии: не могла закончить ни одной фразы, а на вопросы, где ее носило, отвечать отказалась наотрез. Мама раскричалась на отца: он, мол, отпустил дочь одну бродить по этой ужасной, кошмарной Луне. Отец вызвал полицию – он был уверен, что на дочку напали какие-то бандиты и, может быть, заставили принять наркотики. Полицейские мгновенно узнали характерные признаки: девочка подверглась воздействию четвертого основного цвета. Она все отрицала, и для несчастного семейства землян вечер из просто страшного превратился в чудовищный, так как полицейские повели себя резко и крайне невежливо. Им сообщили, что в парке аттракционов заметили стопроцентно лунного мальчика с девочкой, похожей по описанию на эту. Полиция постоянно приглядывает за стопроцентниками – как раз на такой вот случай.
– Если бы я не показал тебе свои глаза, ничего бы этого не случилось.
– Ну и пусть.
– Ты уверена?
– Да. И потом, это же я тебя уговорила. Правда, я почти ничего не помню. И цвет твоих глаз не помню. А жаль.
– Его невозможно запомнить. В мозгу срабатывает защита.
– Как грустно.
– Нет. Грустно то, что мы больше никогда не встретимся.
– Не верю!
– Я увидел это, когда ты сняла с меня очки.
– Значит, ты ошибся.
– Я никогда не ошибаюсь. Хотел бы, но не могу.
– Давай проверим!
– Как?
– Договоримся встретиться завтра в восемь на этом самом месте.
– Завтра вечером тебя уже