Лже-Ганс Рихтер, блестяще проведший операцию по выведению из строя вражеского коммутационного имущества, заглушил свой паро-мото на перекрестке улиц Чапека и Ежа-с-бажен. Дымок от перегретых колес щекотал ему ноздри. Он думал о своей лже-Урсуле-Ольге, оставшейся в самом логове врага, в одиночестве. Но – что поделать. Таковы суровые будни практикующего по контракту разведчика. Да ведь и Ольга-то – сама виновата. Именно она беспрестанно клевала ему мозги: «Давай, поработаем на Абакумова – и виллу на Кипре приобретем!» …«И с кем теперь жить на этой вилле, если с Ольгой что случится?» – роились мысли в голове разведчика. Да и самому Ивгению надо было выжить; весь город был наводнен ищейками Мюллера. Настанет день – и ему конец, Ивгений был не наивен, – он знал, что его фото утром будет в городе на всех остановках пародилижансов. Внутри себя Ивгений вдруг запаниковал от мыслей, что о нем не помнят, забыли! Он почувствовал, как сердце заполняется досадой на сидящее в Москве, в уютных кабинетах, начальство. От холода, Евгения, который забыл снять с лацкана фрака бейдж с надписью «официант» – бил озноб. Ко всему, – он чувствовал жуткий голод. Непрошенные капельки слез напрашивались вытечь из его глаз. Тело мозг и желудок, наверняка преданного начальством разведчика – уже впадали в депрессию, …как вдруг послышались звуки несущегося по Ежа-с-бажен – мощного паромобиля, уже прорезающего светом фонарей предутренний сумрак улицы. Дверца автомобиля, едва сделавшего «полицеский» разворот, открылась как раз напротив трясущегося от холода агента Ивгения, в голове которого тут же пронеслась мысль: «Вот – и конец». …Но, вместо пули в живот, до агента Попова-Скабеева из открывшейся дверцы донесся уверенный и спокойный голос лейтенанта безопасности Путена: «Быстро сюда!». Прежде, чем утопить в пол педаль пароакселератора, Путен сорвал с груди Евгения и бросил поверх опущенного стекла наружу – бэйджик, с надписью – «официант».
Анж Дуда никак не мог забыть пилотицу, что было причиной его абсолютного уже трехнедельного игнорирования спальни своей – давно ему надоевшей кислой рыжей супруги, от которой пахло табаком – менее изысканным, чем от Марты. Он почему-то надеялся, что когда Сталин и Гитлер поделят Польшу, то Марта – сразу его полюбит и конечно же прокатит в небе на своем 009-м «хенкеле». Но Адольф Алоизович и Иосиф Виссарионович – делить Польшу не торопились. Вторую неделю, заседая в замке Чехословакии и, отправив своих двойников создавать видимость присутствия на непосредственных рабочих местах – в рейхстаге и кремле, настоящие Сталин и Гитлер – принялись делить, для начала, – Прибалтику. Прибалтийские земли должен был объехать на открытом пароавтомобиле обмерить