Этим утром пришёл охранник и объявил, чтоб марокканец постарше собирал вещи – его срок пребывания в предназначенном для медицинского обслуживания отделении тюрьмы (карантине) подошёл к концу, освободилось место в верхних этажах. Всех заключённых изначально помещают сюда на срок от нескольких дней до трёх-четырёх недель, пока они не пройдут все необходимые медицинские проверки и обследования. Мы попрощались с нашим марокканским дядей и остались вдвоём.
Не прошло и часа, как дверь нашей камеры забрякала ключами – привели нового соседа. Это был марокканец лет двадцати пяти с горящими угольками чёрных глаз. С первого взгляда стало ясно, что это человек воспитанный, доброжелательный, обладающий благородными качествами. Его звали Карим.
Обстановка в камере изменилась: все трое были молодыми и по характеру проблем друг другу не создавали. Английский Карим знал ещё меньше своего земляка. Но зато отлично говорил по-французски. Замечательно! Только толку от этого никакого.
Я поинтересовался у обоих, за что они, в конце концов, здесь оказались. Оба сидели за гашиш. Когда я им показал мои бумаги, они зажестикулировали, качая головами, мол, ничего себе ты дал, парень. Их случаи были просто невинной шуткой по сравнению с моим. Они оба уже были осуждены: одному дали восемь месяцев, другому – десять. Карим спросил, есть ли у меня адвокат. Я ответил отрицательно, и он посоветовал мне своего. Я записал предоставленные мне имя и номер – это было лишь начало долгого поиска. Уже скоро ко мне объявятся все из нашей секции со своими советами, умозаключениями, адвокатами. Каждый будет утверждать, что его адвокат лучше, каждый начнёт демонстрировать знание законов, предсказывая твою судьбу. Почти все такие «умные», такие «знающие», и как только они оказались за решёткой? Ума не приложу.
Карим провёл весь день, переговариваясь с друзьями или знакомыми из соседних камер. Весь день его можно было увидеть только в двух состояниях: или громко выкрикивающим что-то по-арабски, или задумчиво курящим всё на том же месте.
Как кормили в «Доцце»? С утра давали чай, молоко, кофе, три буханки хлеба и фрукты. В обед, как правило, кормили макаронами на первое, мясом или рыбой – на второе, плюс овощи. На ужин примерно так же, могли дать яйца, сыр, омлет. Так уж складывалось, что то, что давали на обед, было более-менее съедобным и даже вкусным. А то, что давали на ужин, почти всегда выглядело куда менее аппетитно. В этой части тюрьмы нельзя было покупать продукты и готовить самим в камере, поэтому приходилось довольствоваться тем, что давали.
Сегодня на обед была рыба. Маленький