– А как же купец узнал тогда, где речка золотая? – вопрос уже задал Окулов.
– Помогла ему воспитанница Лесного, вся в горе, в слезах по батюшке, открылась купцу, показала, где золото мылось. И началась работа, поплыло золото в руки, а потом и залихорадило всяких людей в тех местах. Каждый норовил копать и незаконно пески полоскать, всякое случалось там, до межусобиц и бойни дело доходило, алчность и глаза завидущие людьми руководили – о том люди судачили и газеты писали… – Рачковский замолчал и допивал чай.
Вдруг где-то в ночи как ухнуло, и эхом отозвалось в распадке между сопками.
– Что это? – насторожился Трубников, замерев в руках с кружкой недопитого чая.
– Где-то глыба от скалы отвалилась, вот и застонали сопки, – предположил Севастьян.
– А может, и не скала, то ж мощь крепкая, чего ей сыпаться, – засомневался Завьялов.
– Чему ещё так ухнуть. Хоть и веками стоят скалы, а дожди-то камни точат, зима щели расширяет, – стоял на своём Севастьян.
– Нет, мужики, не скалы это, – встрял в разговор Никита Роткин. – Скажу, то сила нечистая по долине пронеслась.
– С чего взяли, молодой человек, скажете тоже, – удивился Трубников. – Прав Севастьян – верно природное явление. Вы хотя бы раз в жизни видели эту самую нечистую силу или страху на всех навести вздумали-с?
– Я не встречал, другие рассказывали.
– Ну вот видите, со слов пересказываете, – укорил Кондрат Петрович.
– Кто знает, а вдруг Никита не врёт, раз от кого-то слышал, зря люди говорить не станут. К примеру, у меня с товарищем случай был, так не только в лешего, в чёрта поверишь, – подал голос Павел Сушков. – Шли по тайге, и в сумерках неведомо откуда явился в отдалении от нас огромный демон, видом словно туман густой, ростом выше сосен, рогатый, лохматый, пронёсся мимо нас как вихрь, аж деревья согнулись. Ну, думаем, пропали, и ниц пали, куда там супротив такой силы, ложись и помирай. Пронесло, поднялись, вроде тихо. Решили домой возвращаться от греха подальше. Идём, бредём и опять на то самое место вышли, направление сверили, идём, да что ж такое, опять кругляка дали. Хотите, верьте, хотите, нет, но раз пять вот так кругом ходили. А из-за лощины слышали несколько раз хохот дикий, отчего аж спина холодела и пот на лбу выступал, явно леший тешился, глядя, как мы под его дудку пляшем. Он же как, ежели захочет, то любого с пути может сбить. С тех пор я с собой всегда оберег ношу, – с этими словами Сушков из-за пазухи достал засушенный кусочек коры осины.
Мужики сидели, и кое-кто поверил, иные впали в сомнения и оглядываться начали. Рачковский же с Трубниковым улыбались.
– А вы с товарищем, случаем, не выпивши были? – уточнил Окулов.
– Трезвыми шли, вот вам крест, трезвыми.
– Прямо