Чернишь меня, поклявшись разлюбить!
Вокруг меня – слепые пересуды —
Глухой стеной – прозрачной – не разбить.
Не привыкать!
Вся жизнь – из светотени!
Ошибки. Горечь тягостных потерь.
Заученная роль на старой сцене.
За ангельской улыбкой – стонет зверь.
Что взмах ресниц
с пронзенным насмерть сердцем?!
Израненные крылья —
горький груз.
Как среди вас
мне выжить,
иноверцы?
Туз пики выпадает.
Снова ТУЗ!
14.10.1997
Как пережить
Несбывшееся Чудо?
Как осознать,
что некого любить?
Мелькнула тень продажного Иуды…
И светлой жизни оборвалась нить!
Но почему вся жизнь
– из светотени?
Повсюду было б Света торжество!
И только вверх вели бы все ступени,
Всех согревали дружба и родство,
В Любви сияли чувства без надрыва,
Не знал Иисус страданья на кресте!
Все корабли вернулись бы в заливы,
Остались письмена на бересте.
Но в мире нет спокойствия и мира.
И человеку суждено страдать.
Средь звёзд грущу…
Со мной взгрустнула Лира…
Да, любит бескорыстно только Мать.
14.101997
Из цикла «Эль-Риша»[1]
Преображаюсь на глазах!..
В.
Преображаюсь на глазах!
Могуществом любви, всесильем
Побеждены тоска и страх.
В порыве в небо рвутся крылья!
Глаза – в глаза! Не отвести!
Едва заметное касанье
Щеки к щеке. Вдруг обрести
Любви заветные желанья!
Будь, сладостный блаженства миг!
Любая не страшит расплата.
В пустыне обрела родник:
Твою любовь в огне заката.
26.02.2001
По лезвию бритвы…
По лезвию бритвы,
по лезвию бритвы,
по лезвию бритвы пройти!
По лезвию бритвы,
по лезвию бритвы,
по лезвию бритвы…
Прости!
И кто мне ответит?
И кто мне расскажет,
когда
Умрем на рассвете
от жара, от жажды
И к звездам уйдем навсегда?
26.03.2001
В его душе
Вы совершаете ошибку.
Зачем же вы казните сына?
В его душе прибой и скрипки.
В ней кровью запеклась рябина.
В ее глубинах – ликованье
Вселенского первопроходца,
И древнее как мир желанье,
Ознобом – поступь иноходца.
В ней терпкий вздох лазурной розы,
И лебединых крыльев всплески,
Капели радужные слезы
И утренней росы подвески.
Весь мир как будто на ладони.
И внятен сердцу каждый шелест.
Танцуют