С порога сочинять.
Строга Россия – знает,
Удел её таков,
Но вирши сочиняет
Бесстрашно Косяков.
Строга Россия к слову –
С ней спорить не с руки –
Поэта Косякова
Побъёт за косяки!
2013
На стихи Льва Котюкова
Остаться в слове неземном,
Не обратиться стылым дымом,
И повторить себя в ином,
И стать собой в неповторимом.
Тихо сам с собою…
Не повторить себя в себе –
Такой вот ерундой страдаю.
Я сам с собой всегда в борьбе,
И сам себя же побеждаю.
Порою сам с собой дружу –
Тогда мне по колено море,
Я сам собою дорожу,
Но сам с собой порою спорю.
Сам на себя порою злюсь,
Когда не так стихи слагаю,
Тогда я сам себя боюсь
И от себя же убегаю.
Но сам себя же догоню
И стану для себя незримым,
Когда поэму сочиню
Я о себе неповторимом!
Могу себе же отомстить
И рассердиться за отмщенье,
Могу я сам себя побить
И у себя просить прощенье.
С собой хорошим не борюсь,
Борюсь с собою нехорошим,
Но коль с собой не помирюсь –
Возьму я сам себя и брошу!
2011
Не блеснул он на экране,
И померк в огне витрин.
Но в армянском ресторане
Танцевал, как армянин…
В ресторане
Станцевав грузинский танец,
Всех я нынче поразил,
И журналов яркий глянец
Мой успех отобразил.
Мне цветов понадарили –
И букетов, и корзин.
«Вроде, русский, – говорили, –
А танцует, как грузин!»
В ресторане же армянском,
Клином выбивая клин,
Я блеснул армянским танцем –
Танцевал, как армянин!
«Браво!» – слышал я нередко,
А когда вконец устал,
Взял и встал на табуретку
И стихи свои читал.
Хлопал зал, дойдя до точки,
И толпа кричала вслед:
«Как танцор, рифмует строчки,
А танцует – как поэт!»
2011
Ходит-бродит в доме морок сумрачный
Тяготится мёртвой тишиной.
Двадцать лет прожил с женой придурочной,
А поди ж ты, – всё ёще живой!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Годы-звери! Хари неумытые!
Вас давно на этом свете нет.
И пылятся книги позабытые,
И с душою мается скелет.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Джойс и Кафка! Фолкнер с Кобой Абою!
Где вы нынче? Вам большой привет!..
Годы-звери
Хлеб жуя, живя напротив булочной,
Написавши множество стихов,
Двадцать лет прожил с женой придурочной
Не один, как видно, Котюков.
Годы-звери,