В слове «братва» нет подвоха,
Работа и дело сперва.
До последнего спаяна вздоха
Дружбой и честью братва.
Двулики и лживы законы,
Беспредела и серости много,
Шлем на зоны прогоны,
Белая будет дорога.
Нас еще называют «братки»,
Носим на шее распятья,
Нарезаем по зонам витки,
Мы по понятиям братья.
Свобода в выборе, брат,
Оценят тебя по делам,
У каждого свой Арбат,
Свой у каждого храм.
Памятна будет дорога,
Российских небес синева,
Ждут у родного порога.
Успеха, удачи, братва!
СКАМЬЯ
Длинна судебная скамья
В тени высокого закона,
Вся криминальная семья
В лапах красного дракона.
Судит не судья и не закон,
Судят частности, случайности,
В прениях глухих сторон
Не найти необычайности.
Черная накроет мантия
Все отводы и прошения,
Это твердая гарантия
Непрозрачности решения.
Нет в природе честного суда,
Мысли – назойливые мухи,
Забита мусором среда,
Судья пришел не в духе.
Мельком пробежал по делу,
Увидел только молоко,
Мантия ближе к телу,
Судьба чужая далеко.
В тесной и глухой рассадке
Вкатишь кислые таблетки,
Готовят тайно к пересадке
Больные страхом клетки.
Готов принять решение,
Паришь над безднами,
Не оставить преступления
За прутьями железными.
ПЯТЫЙ ПРИГОВОР
Он шел на пятый приговор
В тридцать лет неполных,
Ручьи бежали с гор,
Бушевали грозно волны.
В горах таится городок,
На берег вьется серпантин,
Он шел на пятый срок,
Себе судья и господин.
Себе судья и прокурор,
Себе конвой и стражник,
Судья читает приговор
Про чужой бумажник.
Судья срывается на крик,
Отдается в зале глухо,
Получит ровно пятерик
Бродяга – вор по духу.
Доволен очень прокурор,
Прочитана бумага.
«Мне понятен приговор», —
Кивает вор-бродяга.
Все судом даны ответы,
Бушуют грозно волны,
Снова щелкают браслеты
В тридцать лет неполных.
Жаркий южный пляж
Отдыхающими полон,
Знакомый экипаж,
Знакомый черный ворон.
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
Не боялся огня и воды
Риска большого любитель,
Отводил меня от беды
Мой ангел-хранитель.
Лезли душманы стеной,
Гнал их жестокий воитель,
Стволы отводил стороной
Мой небесный хранитель.
Звездной покрытый пылью,
Собой