– Уж не влюбились ли вы, дорогая Ирина Васильевна? – наконец не выдержала завуч школы Анна Степановна.
– Да, – просто ответила Ирочка, – я влюбилась в жизнь.
И это была правда. Поверив, что новая работа принесет ей изменения в личной жизни, Ирочка захотела в один миг избавиться от прошлого, самой вмешаться в свою судьбу и сделаться счастливой.
Уроки закончились, Ирина вышла на улицу. Ей вдруг захотелось что-то изменить в своем облике. Заметив на другой стороне улицы парикмахерскую, она зашла туда. Молодой мастер долго колдовал над ее волосами, как-то по-особому укладывал локоны, сделал ей немыслимую челку – неровную и щипаную. Но, как ни странно, и челка, и новая прическа удивительно шли Ирочке. Глядя на себя в зеркало, она увидела совершенно незнакомую женщину: яркие глаза, высокие скулы, большой, красиво очерченный рот – какая-то завораживающая красота. На Ирочкином лице отразилось ее внутреннее состояние, ожидание перемен, чего-то нового и неизведанного. Из просто привлекательной женщины Ирочка превратилась в красавицу. Она была удивлена и обрадована этим.
Выйдя из парикмахерской, она долго и бесцельно бродила по улицам, чувствуя на себе заинтересованные, призывные взгляды мужчин. От переполнявших ее чувств Ирочке захотелось петь, бежать вприпрыжку, как в детстве размахивая руками, ступать по лужам так, чтобы брызги летели во все стороны, жевать пирожок, и обязательно, чтобы повидло вылезало совсем с другой стороны, а Ирочка слизывала бы его языком, закрыв от удовольствия глаза.
Совсем неожиданно она набрела на стихийную ярмарку картин. Здесь же, укрепив мольберты, сидели бородатые, длинноволосые художники. В детстве она часто задумывалась: почему художники носят бороды, может быть, там заключена сила их таланта?
Ирочка остановилась посмотреть. Художник уверенно наносил краски на холст, и вот уже на нем проступил край серого хмурого неба, кусочек мостовой. Большой корявый тополь тянул свои черные оголенные ветки к небу. Ирочке вдруг нестерпимо захотелось взять в руки кисти. Боже, как давно она не делала этого. Развернувшись, она заторопилась домой. Едва раздевшись, Ирочка нашла на антресолях свой старенький мольберт, набор кистей, краски. Отыскался и кусок холста. Она писала свою картину до темноты, пока не устала. С непривычки заболели глаза, да и рука стала подрагивать. Ирина удовлетворенно осмотрела свою работу, закрыла холст куском темной ткани, решив, что обязательно допишет картину в ближайшие дни.
Пятницу она ждала с нетерпением. В этом ожидании сосредоточились все ее надежды на будущее счастье. Уверенность, что с новой работой придет к ней