Тогда губернатор своим Постановлением от 23 июля 1915 года запретил повышение квартплаты, а нарушители подвергались штрафу или аресту. Эту новость Кочеты узнали из переданной им общительным Григорием Денисюком случайно попавшей к нему в руки старой газеты «Голос Калуги».
– «Пеця, прачытай нам навины якия-небудзь!» – попросил Пётр Васильевич любившего читать младшего сына.
– «За неосновательное предъявление к квартирантке требований о повышении квартплаты и за действия, направленные к принуждению освободить квартиру, наложить на домовладельцев Алексеевых штраф в размере пятнадцати рублей или подвергнуть их семидневному аресту, по их выбору» – прочитал наугад отрывок младший Пётр старшему, вызвав у того удивление и гордость за власть:
– «О, як!? Клапоцяцца (заботятся) пра нас!».
Но забота о беженцах заключалась и в другом.
По требованию военных властей Всероссийский союз городов и земств развернул на путях следования беженцев сеть пунктов по оказанию продовольственной и медицинской помощи.
Также заботясь о беженцах, в циркулярной телеграмме от 9 августа 1915 года Товарищ министра внутренних дел (первый заместитель) Российской Империи Николай Вячеславович Плеве предлагал полгода назад назначенному губернатору Калужской губернии, действительному статскому советнику Николаю Сергеевичу Ченыкаеву, принять меры по сохранению здоровья, и обеспечению работой прибывающих на жительство беженцев.
Уезжающих беженцев никто не регистрировал, и потому не считал.
И только после длительного и изнурительного переезда и перехода в Россию на новые места проживания их количество посчитали гуманитарные организации.
Оказалось, что с западных территорий России (польских, белорусских, украинских, литовских, латвийских и эстонских земель) эвакуировалось более трёх миллионов человек.
Если со всей территории Польши эвакуировалось более 600 тысяч человек, то только из одной восточной части Белостокской области Гродненской губернии эвакуировалось около 800 тысяч беженцев.
Большей части своего населения лишились Белостокский, Бельский и Сокольский уезды. А решающую роль в этом сыграло вероисповедание местных жителей.
Подбадриваемые священниками в Россию направились в основном православные крестьяне, связанные с белорусским и украинским этносом.
А католические священники, наоборот, призывали своих прихожан остаться.
Эвакуированные беженцы были разных категорий.
Прежде всего, это были государственные чиновники, служащие и православные монахи с семьями, чью эвакуацию обеспечивало само государство.
Ко второй группе относились мирные жители, выселенные по указанию и принуждению властей.
Это были и депортированные представители неблагонадёжных, с точки зрения правительства, национальностей: немцы, евреи, чехи и поляки;