Тов. Рипенко Б.В. 12 января 1942 года в наступательном бою на Волоколамском шоссе осколком вражеской мины тяжело ранен в обе ноги (отбиты обе ноги ниже колен).
Сержант Рипенко Б.В., преследуя отступающих немцев в зимние дни и ночи, храбро сражался до потери ног, ныне т. Рипенко Б.В. инвалид первой группы.
Ходатайствую о награждении т. Рипенко Б.В., как потерявшего здоровье за счастливое будущее нашей Родины, орденом Отечественной войны первой степени…».
Тяжелораненного отца нашли саперы и отправили в медсанбат. Отец рассказывал:
– У меня в то время было такое ощущение, как будто я долго ехал, очень спешил и вдруг остановился на глухом заброшенном полустанке тогда, когда не имел права терять ни минуты. А ехать уже не могу.
– Странное дело. В бою мечтал о передышке, о сне, о горячей еде, о нескольких часах тишины, – продолжал рассказывать отец, – а здесь в госпитале тишина стала раздражать. Подняться с койки не мог. По пояс – гипс. Под гипсом – сильно болевшие ноги. Обстановку на улице приходилось определять по слуху. Вот звякнул металл, фыркнул мотор. Значит рядом прошла машина. Слышны голоса выздоравливающих бойцов, наверное, отправляются снова на фронт.
– Как хотелось в такие моменты сорваться с койки к окну и крикнуть:
«Ребята, подождите, я сейчас, я – с вами!» И загрохотать сапогами вниз по лестнице. Загрохотать! – с горечью повторил отец.
Получается, что отец еще не достиг призывного возраста, когда получил тяжелое ранение. Ему было всего 17 лет. Но с высокой долей вероятности можно утверждать, что это ранение спасло ему жизнь. В пехоте долго не воюют, и вряд ли он дожил бы до Победы. Вот такой парадокс.
Отец лечился в военном госпитале в Казани. Перенес пять операций с ампутацией ног. Впоследствии всю жизнь проходил в протезах.
К слову, о протезах. Как-то увидел в интернете статью Д. Саркисова об инвалидах Великой Отечественной войны. Автор статьи писал, что «настоящие протезы, изготавливаемые промышленностью СССР, было сложно достать, они ломались, плохо работали, и зачастую найти нужный размер было невозможно. Да и счастья своим обладателям они приносили немного. Зато государство могло говорить о том, что делает для инвалидов, получивших увечья на войне, все, что только можно. Таким образом, в отсутствие процедуры реальной реабилитации и интеграции в общество калека лишался конечности дважды: один раз – на войне, другой раз – получая протез, который мало что менял в его жизни».
Не могу согласиться с тем, что протезы, изготовленные в Советском Союзе, мало что меняли в жизни инвалида Великой Отечественной войны. Считаю, что отцу сделали качественные протезы, он мог на них передвигаться в полный рост, в молодые годы даже ездил на рыбалку на велосипеде, впоследствии освоил ручное