Две оставшиеся лодки пересекли Атлантику, прибыли на Северный флот и сразу включились в боевые действия. Все четыре года войны провёл Густов в прочном корпусе, преодолевая минные поля, атакуя противника, сопровождая наши конвои. Работёнка не из лёгких. Особенно большое напряжение наступало, когда минреп (трос донной мины) начинал скоблить корпус. На лодке объявлялось полное молчание, прерываемое только докладами: первый отсек прошёл, второй отсек прошёл и так далее. Когда скрежет доходил до последнего отсека, напряжение достигало высшего накала: не зацепится ли минреп за винты? Тогда точно конец и лодке, и всему экипажу. На лодке или все побеждают, или все погибают, как любил говорить герой-подводник М. Гаджиев, погибший вместе с лодкой у мыса Норд Кап. Суровая служба, и война суровая шла. Выдюжил русский мужик. Дошёл до Победы. Дошли, однако, далеко не все. Но А.В. Густов дошёл. А дальше что? Предложили пойти на офицерские курсы. С таким богатым опытом ветераны были нужны. Так думали многие, но не те, которым думать положено. В ту пору правил страной деятель, так и хочется назвать – мелкий политический деятель эпохи Эдиты Пьехи. Очень он кукурузой увлекался. Хобби такое было у него. Насадил её до полярного круга и, кажется, дальше. Что же флот, корабли? А зачем они нужны? Людей военных опытных разогнал, много кораблей порезал. Как рассуждал этот «умник»? Кнопку нажал и полмира снёс. А то, что, нажав кнопку, вся спина в мыле, об этом и не думал. Чтобы кнопка сработала, скольким людям потрудиться надо. Короче, попал наш подводник в эту мясорубку и был уволен в звании капитан-лейтенанта, как и более полутора миллионов других опытных офицеров. Надо чем-то заниматься, зарабатывать на пропитание. Хорошо в ДОСААФе (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту) такими людьми не бросались, пригласили на работу молодёжь к службе готовить. На набережной Лейтенанта Шмидта поставили лодку проекта «С». На этой лодке и приходилось нести дежурство Густову. Корабль без дежурной службы существовать не может. Дежурили сутками, по очереди. Однажды вечером, уже стемнело, да и завьюжило – зима была, находящийся внутри лодки Анатолий Васильевич услышал шаги на трапе. Кто бы это мог быть? Проверяющий какой-нибудь? Поднялся Густов по трапу на мостик. С берега по деревянному трапу на лодку двое гражданских пробираются. Первый идущий, увидев дежурного, обратился к нему:
– Командир, разреши зайти, хочу я товарищу лодку показать, я как раз такой командовал во время войны. Правда, у меня была «С-13».
– Как «С-13»?
В темноте-то не рассмотреть было гостей. Но «С-13» говорило само за себя.
– Неужели это вы, Александр Иванович?
– Да, да! Я Маринеско.
– Вот это встреча! Так проходите же, проходите!
Спустились через кормовой люк в отсек. Густов по лодке их ведёт, пытается что-то рассказывать. Да что там рассказывать, командир