Чехов и евреи по дневникам, переписке и воспоминаниям современников. Марк Уральский. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Марк Уральский
Издательство: Алетейя
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 2020
isbn: 978-5-00165-039-3
Скачать книгу
любовь». В еврейской газете «День» писали о необходимости «проникнуться русским национальным духом и русскими формами жизни» а поэт Йегуда Лейб Гордон выдвинул популярный по тем временам призыв: «Будь евреем у себя дома и человеком на улице». Интересное дело: многие десятилетия до этого призывы к слиянию раздавались со стороны русского общества, и теперь ему следовало бы раскрыть объятья долгожданным пришельцам. Но «слияния» не получалось. Велико было расстояние между русским дворянином и местечковым евреем, и вдруг этот чужак объявился поблизости – удачливый выскочка, который благодаря богатству и способностям попал в закрытое для него прежде общество, вызывая там раздражение. Менялся со временем его облик, менялись манеры, но проглядывал порой всё тот же местечковый еврей, которого выдавало плохое знание русского языка. Эту характерную особенность <сразу же> отметили русские писатели. У И. Лажечникова: «О вей, о вей! Не знаю, как и помощь».

      У М. Салтыкова-Щедрина еврей-откупщик провозглашает с энтузиазмом при виде новобранцев: «По царке (по чарке)! По две царки на каздого ратника зертвую! За веру!» У Н. Некрасова хор евреев-финансистов поёт: «Денежки – добрый товар. Вы поселяйтесь на жительство, Где не достанет правительство, И поживайте, как царрр!» Объявившись во внутренних губерниях, еврейские купцы, банкиры и промышленники усиливали конкуренцию в торговле, фабричном производстве и банковском деле, а евреи-интеллигенты, выпускники университетов, успешно конкурировали с христианами в сфере свободных профессий. Выяснилось вдруг, что мост между народами нельзя строить с одной только стороны. В этом деле нужны два партнера, один из которых желал бы раствориться без остатка в другом народе, отбросив с облегчением национальные отличия, а другой, как минимум, не возражал бы против того, чтобы в его народе кто-то растворялся, и не отпихивал от себя нежелательных пришельцев. Конечно, каждый отдельный еврей мог в душе считать себя русским по воспитанию и культуре, благополучно прожить жизнь с таким комфортным ощущением, но в какой-то момент количество этих пришельцев превысило некую критическую величину, и общество стало реагировать на неожиданное вторжение «восторжествовавших жидов и жидишек». «Москва провоняла чесноком, – писали в русской газете в 1873 году. – Поезд привозит новые и новые толпы жалких, оборванных, грязных и вонючих еврейских женщин, детей и их не менее оборванных отцов и братьев. Неужели все они ремесленники или имеют высшее образование, что находятся в Москве?..»

      Сбывалось остережение еврейского писателя И.Л. Переца: «Давно пришла пора и пробил час, и надо выйти на улицу, – вот только люди на этой улице отнюдь не ждут нас». Куда девался прежний гуманизм либерального общества? Что стало с терпимостью и сочувствием к «отверженному племени»? Снова заговорили в печати о походе против евреев, снова обвинили Талмуд, призвав “к уничтожению и искоренению еврейских обрядов”, после чего можно будет