Непоэмание. Вера Полозкова

но

      Эй, без сальностей! – пусть потери и колоссальны,

      Мы, игрушечные солдаты, универсальны.

      Пока не умираем, выхрипев «отпусти».

      Пока нет на экране баллов, рекордов, блёсток;

      Пока взгляд твой мне жарит спину, лазурен, жёсток;

      Пока ты мое сердце держишь в руке, как джойстик,

      Пока ты никого на смену не присмотрел;

      Фишка; пешечка-партизан; были мы лихими,

      Стали тихими; привыкать к добровольной схиме

      И ладони, глаза и ружья держать сухими;

      От Е2–Е4 в сторону шаг – расстрел.

      Я твой меч; или автомат; дулом в тёплый бок —

      Как губами; я твой прицел; я иду по краю,

      Как сапёр, проверяю кожей дорогу к раю

      На руке у тебя – и если я проиграю,

      То тебя самого в коробку уложит – Бог.

      27 августа 2005 года

      «Просыпаешься – а в груди горячо и густо…»

      Просыпаешься – а в груди горячо и густо.

      Всё как прежде – но вот внутри раскалённый воск.

      И из каждой розетки снова бежит искусство —

      В том числе и из тех, где раньше включался мозг.

      Ты становишься будто с дом: чуешь каждый атом,

      Дышишь тысячью лёгких; в поры пускаешь свет.

      И когда я привыкну, чёрт? Но к ручным гранатам —

      Почему-то не возникает иммунитет.

      Мне с тобой во сто крат отчаяннее и чище;

      Стиснешь руку – а под венец или под конвой, —

      Разве важно? Граната служит приправой к пище —

      Ты простой механизм себя ощущать живой.

* * *

      И родинки, что стоят, как проба,

      На этой шее, и соус чили —

      Опять придётся любить до гроба.

      А по-другому нас не учили.

* * *

      Я твой щен: я скулю, я тычусь в плечо незряче,

      Рвусь на звук поцелуя, тембр – что мглы бездонней;

      Я твой глупый пингвин – я робко прячу

      Своё тело в утёсах тёплых твоих ладоней;

      Я картограф твой: глаз – Атлантикой, скулу – степью,

      А затылок – полярным кругом: там льды; that’s it.