Прежде чем вы объявите себя защитниками свободомыслия, ответьте: почему политкорректность ведет свое происхождение из кампусов американских университетов? Почему вы продолжаете ее терпеть? Почему вы, которые должны, казалось бы, обсуждать идеи, смиряетесь перед их подавлением?
Будем честны. Кто из вас считает, что ваши профессора могут действительно сказать вам то, что они думают? Это просто ужасает меня. Это должно ужасать и вас: предрассудки политкорректности правят храмами знания.
Вы лучшие и умнейшие. Здесь, в плодородной колыбели американской академии, в замке педагогики на Чарльз-ривер, вы сливки общества. Но я утверждаю, что вы и ваши одногодки по всей стране представляете собой самое конформистское и молчаливое поколение со времен сражения при Конкорде[17]. И пока вы продолжаете подтверждать это и подчиняться, ваши деды имеют право называть вас трусами.
Вот еще один пример. Прямо сейчас в нескольких крупнейших университетах от исследователей истории второй поправки требуют не распространяться о своих открытиях, или они потеряют работу. Почему? Потому что эти открытия поставят под сомнение иски мэров крупных городов, которые стремятся отсудить у производителей оружия миллионы долларов.
Меня не интересует, что вы думаете об оружии. Но если вас это не шокирует, то меня шокируете вы. Кто защитит сырые и несформировавшиеся идеи, если не вы? Демократия – это диалог!
Кто защитит ключевые ценности академии, если вы, якобы защитники свободы мысли и ее выражения, опустите руки и взмолитесь: «Не стреляйте в меня».
Если вы говорите о расах, это не делает вас расистами.
Если вы видите различия между полами, это не делает вас сексистами[18].
Если вы критикуете религиозную деноминацию, это не значит, что вы против всех религий.
Если вы принимаете гомосексуализм, но не считаете его достойным особого уважения, это не делает вас гомофобами.
Нельзя, чтобы американские университеты продолжали служить рассадником этой разгульной эпидемии нового маккартизма. Но что вы можете сделать? Как противостоять такому массовому общественному закабалению? Ответ известен давно. Я выучил его тридцать шесть лет назад, на ступеньках Мемориала Линкольна в Вашингтоне, где стоял вместе с Мартином Лютером Кингом и еще двумястами тысячами людей.
Просто не подчиняйтесь.
Разумеется, мирным путем. Разумеется, со всем уважением. Конечно, без всякой жестокости.
Но когда нам будут говорить, что думать, что говорить и как себя вести, мы не подчинимся. Мы не подчинимся общественному протоколу, который ограничивает и уязвляет свободу личности. Я научился великолепной силе неподчинения у доктора Кинга… а тот выучился у Ганди, Торо и Иисуса и других великих людей, которые возглавляли бунт праведных против богатых.
Неподчинение у нас в ДНК. Мы чувствуем врожденное родство