– Потому что у нее сотрясение мозга, – пояснила медсестра и добавила, взглянув на Надежду поверх очков: – Состояние средней тяжести, температура нормальная.
Надежда поднялась на четвертый этаж и вошла на неврологическое отделение. Никто ее не остановил, хотя время было неприемное. Очевидно в этой больнице были демократические порядки.
Коридор отделения был пуст. На столе дежурной сестры лежала раскрытая книга, но сама сестра отсутствовала. К счастью, на дверях палат были проставлены номера. Надежда Николаевна прошла мимо седьмой палаты, мимо восьмой, девятой, десятой…
В это время дверь двенадцатой палаты открылась, оттуда вышел мужчина в белом халате.
– Доктор! – окликнула его Надежда.
Она хотела спросить у врача, здесь ли лежит Катя Малинина, но тот отвернулся и быстро пошел прочь по коридору.
Надежда проводила его взглядом. Что-то в фигуре врача показалось ей смутно знакомым, но она не могла вспомнить что. Надежда пожала плечами и вошла в двенадцатую палату.
Здесь были только две кровати. На одной, около окна, спала, разметавшись, полная женщина средних лет, на второй лежала вчерашняя девушка. Она была очень бледной, глаза полузакрыты, в локтевом сгибе закреплена пластырем игла капельницы.
Вдруг глаза девушки открылись, она уставилась на Надежду, ее губы зашевелились.
Надежда подошла к самой кровати и наклонилась над девушкой, чтобы расслышать ее слова.
– Это он, – едва слышно проговорила Катя. – Это он…
– Кто? – удивленно переспросила Надежда.
– Этот доктор… это его я вчера рисовала…
– Что? – Надежда решила, что ослышалась, и склонилась еще ниже.
Но Катя вдруг напряглась, лицо ее покраснело, и она задышала часто и сипло.
– Что с тобой? – всполошилась Надежда Николаевна.
Девушка пыталась что-то сказать, но из ее горла вырывался только свистящий хрип. Лицо ее побагровело, губы посинели, глаза едва не вылезали из орбит. Она в ужасе смотрела на Надежду, потом перевела взгляд на что-то за ее спиной.
Надежда проследила за ее взглядом – и увидела подвешенный на стойке прозрачный пакет с раствором для капельницы. В наполняющей пакет бесцветной жидкости разбегались розоватые змейки – в раствор явно влили какое-то постороннее вещество.
Раздумывать было некогда. Надежда сорвала с Катиной руки пластырь, выдернула иглу, затем бросилась к двери, выглянула в коридор.
Дежурная сестра сидела за своим столом, водя глазами по страницам книги.
– Скорее! – крикнула Надежда. – Позовите врача! Здесь больной очень плохо!
– А вы вообще кто? – Сестра строго посмотрела на Надежду. – Кто вас сюда пустил?
– Да говорят вам – скорее врача! Она умирает!
Сестра, кажется, осознала серьезность момента. Она вскочила, сорвала трубку с телефона, что-то в нее быстро проговорила и, выслушав ответ, бросилась к палате.
Надежда