Громила удивился и расслабился, хотя расслабляться не планировал. Отпустило внутреннее напряжение, ведь детская улыбка не страшит!
– …не боюсь! – режиссер смел троеточие восклицательным знаком! One, Two, Three! Преображение мистера Фэйса: вместо улыбки ребенка – циничная ухмылка убийцы, резкий наклон туловища вперёд, щелчок белых ровных зубов. И тлеющие глаза. Акция устрашения под названием «Откусим Громиле нос!».
Бугай тотчас же отшатнулся назад – от театрала, выпустив из пальцев денежные пачки. Успел испугаться. Сильно!.. Придурок Фэйс кусается. Сука такая! А лжет, что не кусается! Обидно, блин!
– Ты мне откусил… – машинально забормотал Громила, трогая нос. На месте – нос на месте. – Чуть… чуть не откусил…
Чуть-чуть не считается. Такой большой Громила, а не знаешь таких простых истин. Ну да ладно, что с убогих взять… Мистер Фэйс убрал ухмылку, глянул строго. Вытащил из-за пояса большой блестящий пистолет. Бронебойный, явно! Пули размером с палец. Небрежно передернул затвор, вынул обойму и опустил её на столик. Подал оружие рукояткой вперед.
– Возьми пистолет.
Громила отпустил нос и прямо-таки вырвал ствол из чужих пальцев. Рукою-клешнёй. Взвесил. Заухмылялся. Оружие придает уверенность. И вдвойне, если перед тобой человек, у которого оружия в руках нет.
– Один патрон – один выстрел! – театрал сделал несколько чётких шагов к входной двери. Круто повернулся на каблуках к столику. – Шесть шагов. Ты встанешь здесь!
Опаска – рекомендуемое чувство по отношению к Фэйсу! Громила настороженно тискал пистолет. Именно тискал! Как сопляк мнёт потаскуху, не зная как её лучше ухватить.
Театрал возвратился к столику, взял апельсин и встал под красную тряпку. Отличная яркая абстрагация для стрелка!
– Я стою здесь!
Хрен в синем пиджаке на выдумки горазд! Помни, комрад! Громила всё не мог расслабиться. Пистолет в руках казался чужеродным предметом. Так всегда, когда пальцы не ощущают уверенности.
– Ты – там, Громила! Там, у двери! – нетерпеливый палец режиссера заставил Громилу шевелиться. Бугай порывисто отошел на указанное место. Развернулся к театралу недоуменными глазами.
– Фэйс. На кой чёрт тебе всё это надо? Актерские штучки… вспомнил юность?
Если не хочешь отвечать – скажи правду. Она – самая короткая.
– Это лишь вопрос. Я намерен устроить парочку спектаклей, и хочу спросить, угодны ли они небесам! Ответ скрыт в твоей меткости. Не тяни, Громила!
Пожалуй, двойного дна в ситуации все-таки нет. Бугай облегченно сглотнул. Кретин просто желает, чтобы его застрелили. Ну или чтобы стрельнули в его сторону… Громила сам решит, как выгодней обставить пальбу. Там, где есть гарантированный выстрел – всегда может возникнуть пальба.
Мистер Фэйс положил апельсин себе на макушку. Это мишень! Задним фоном её подчеркивает ярко-красная ткань. Лицо театрала напряглось, жилы на лбу вздулись и – …
– Да этот придурошный