– Думаю, нет. Всё-таки человеку нужно общество ему подобных.
18
Дикое семейство поселилось в помещении, где когда-то была комната отдыха для сотрудников. Уж очень им понравились диванчики с мягкими зелёными подушечками.
Кстати, ребята оказались весьма понятливые. Если не учитывать того, что когда-то они были людьми. У меня закралось подозрение, что их младшенький и вовсе нормальный человечек. Вполне развитый для своего возраста. Да и девочка не казалась зверьком. Разве что кроме своего любимого «дай» больше ничего не говорила.
Я жаждал поскорее приступить к эксперименту с черепахой. А потому при первой же возможности мы с Фёдором Степанычем уединились в небольшом кабинете с загадочной надписью на двери «замдирпонаучрелчасти». Устроились в кожаном кресле – я у него на коленях, а Бабулю водрузили на стол.
Дядя Фёдор почёсывал меня за ухом. Знаю по себе, очень успокаивающее занятие. Я получал удовольствие и ожидал, когда он заснёт.
Интересная получается картина, думал я. Детишки, похоже, менее подвержены действию вируса. Вон, малыш этот, ведёт себя вполне подобающим для своего возраста образом. Как нормальный человеческий щенок. Кстати, вроде бы люди считали, что развитие мозга собаки останавливается на уровне трёхлетнего людского младенца. Так, понятное дело, было раньше. Сейчас-то всё наоборот.
А что, если сила действия вируса зависит от степени развития мозга? И от возраста человека, соответственно. Не значит ли это, что наши эксперименты лучше начать не со взрослого индивидуума, а с ребёнка?
Стоп. Чего это я сразу думаю о неудаче? Нет, я, конечно, не особенно верю во все эти бредни про лечение через сны. Но… А вдруг?
Бр-р-р… Что-то я запутался. Надо уже определиться. Если верить, то во всё. А если не верить, то и про излечение дяди Фёдора тоже надо забыть. Нет уж. Лучше верить.
– Джек, – услышал я голос. И принадлежал он не Бабуле.
Я поднял голову. Всё вокруг изменилось, а я не понял когда. За окнами посветлело. Дождь закончился, и солнце грело мой бок сквозь окно кабинета.
Я спрыгнул на пол и потянулся. Потом повернул голову к хозяину. Фёдор Степаныч улыбнулся мне и почему-то погрозил пальцем. Потом отодвинул черепаху и начал что-то писать.
Я радостно вскочил на задние лапы и заплясал перед ним. Хотел сказать, как я рад его видеть. Но из пасти вырывался только щенячий визг.
В отчаянии я запрыгнул к дяде Фёдору на колени и принялся лизать ему лицо. Он рассмеялся. Попытался сбросить меня вниз, но я проявил настойчивость.
На столе зашевелилась черепаха. Высунула голову из панциря и подслеповато уставилась на меня. Я отвлёкся и тут же оказался на полу.
– Как не стыдно, Джек! – со смехом проговорил Фёдор Степаныч, поднимаясь из-за стола.– Такой большой мальчик, а всё время лезешь на руки!
От ликования я затявкал. Сработало! Мой хозяин вылечился!