Я закрываю двери.
Намертво.
На засов.
Белый круг
Я так долго ищу хоть один настоящий звук,
Хоть один настоящий взгляд,
Хоть одно настоящее слово.
Белый круг – пропускает ад,
Впереди и над – ничего живого.
Воск
Скалится темнота огарками воска
На подоконнике дома,
Который давно сгорел.
Могу сказать, что видела,
Как империи превращаются
В тлен, пепел,
Мусор истории
И больше не восходило
Солнце над ними,
Как над тысячами планет
Из других галактик
За тысячи световых лет.
Лёд жадно сковывает пространство,
Отправляя в прошлое имена,
Названия
И само здание.
Темнота любит молчание,
Звон самых ярких звёзд.
В этом доме – вкус отчаяния!
Скалится мёртвый воск!
Откровенье
Откровенье,
От крови веяние —
Из-под кожи вышедший яд.
В нашей комнате —
Вдохновение:
Уничтожить. Убить.
Но как?
Неподвластно словам живое,
Уходи, но идёшь назад.
Нас по-прежнему только двое,
Только двое, и это – ад.
Не берут ни ножи, ни пули,
Ни отравленная игла.
Ты целуешь. И я целую.
Вот такая у нас игра.
Но так хочется
Отравиться, а ещё лучше —
Отравить.
Мне нигде от тебя не скрыться,
И тебя от меня не скрыть
Ничего.
Так ужасны будни.
Бесконечная белизна.
Только двое.
Всего лишь люди.
Ты один,
Как и я – одна.
Бессмертны
Всё в лучших традициях сна:
Абсурд из другой реальности,
Каждый жест доведен до крайности
И не случайны случайности —
До выхода из окна.
Паденье.
И вновь – пробуждение.
Мистическое спасение,
Безвыходный ритм воскрешения —
И жизнь бесконечно одна,
А смерть —
Просто выдумка бога,
Которого нет,
Но строго
Придуманное веками —
Нельзя отменить на раз.
На два —
Для чего, зачем ты?
Мы в снах навсегда бессмертны.
И если совсем быть честным —
Нет выхода из окна.
Душно
Душно.
Душно.
И душно.
В девяностые было лучше:
лежишь в своей спальне
простуженный
под кокаиновым сном;
днём – вызываешь скорую,
голубями окно изглодано…
окно
и прожжённая штора,
думаешь: всё решено,
скоро идти по лестнице
вниз,
или