И… отпускаешь.
10 октября 2016
***
Самые значимые, заслуживающие внимания слова, поступки или события – это те, о которых мир не узнает никогда. Глядя старые фильмы о подвигах, совершенных во время войны, я все время задумываюсь над тем, сколько же было поступков, помимо известных нам, гораздо более героических, которые унесли с собой в могилу те, кто их совершил и те, немногие, кто были свидетелями этого. Сколько было по-настоящему мужественных подвигов, принесенных жертв, о которых нам никогда не доведется узнать. Сколько было совершенно по-настоящему достойных уважения дел, которые, конечно же, не являлись бы таковыми, если бы люди, совершившие их, поведали об этом миру. Это так странно осознать, что многие вещи, которые действительно заслуживают того, чтобы ими гордились, о них задумывались и говорили тысячи и тысячи людей, являются таковыми по большей части потому, что их огласке никогда не суждено случится.
Самые искренние и чистые признания человек совершает про себя. И даже когда пытается озвучить это, пусть тихо, кротко и почти шепотом, выходит что-то лишь похожее на то, что звучит в тот момент в голове. Самые невероятные, неописуемые чувства, переживаемые нами, мы никогда не сможем точно передать другим или огласить, описать их миру именно так, как ощущается, и это и делает их невероятными. Все самое важное всегда кротко и тихо. Даже признания двух влюбленных, если они действительно и по-настоящему любят друг друга, происходят наедине, вполголоса и с особой осторожностью, так, чтобы ни одна посторонняя душа не услышала этого. И самые значимые слова перестали быть таковыми, если бы люди, желавшие их произнести, сделали бы это во всеуслышание.
13 октября 2016
То
Я могла бы написать о дожде, который шел в тот день, струйками скатываясь по стеклу движущегося поезда. Или о мокрой собаке, что плелась вдоль путей, не обращая внимания на проезжающие мимо поезда. О сером, но до странного уютном небе, и о бесконечном числе ярких граффити, бросающихся в глаза. О деревянных домах, расположенных в странном беспорядке, напоминающем этим нижний ряд моих зубов. И о моем желтом кардигане, казавшимся в тот день особенно теплым. Могла написать о песне, которая играла у меня пару часов на повторе, о том, как звучат гитара и изредка прослеживающиеся барабаны на заднем плане, создавая мелодию. О странном чувстве, которое не отпускало, несмотря на все попытки отвлечься. И о запахе глянцевого журнала, который напоминал о детстве и моей старой коллекции комиксов… да и не только