Бесчестие миссис Робинсон. Кейт Саммерскейл

встрече с мистером Томом, – записала она без даты, – и тем не менее невыразимое желание влекло меня вперед. Я испытала все возможные средства, чтобы успокоиться, но тщетно». К ее смятению, он на встречу не пришел. «Если бы он испытывал или возвращал мне хотя бы десятую часть моего подлинного интереса к нему, то не отверг бы с такой легкостью мое приглашение. Я была убита, унижена, как часто случалось в других ситуациях, и всерьез кляла возбужденную нервозность и привязчивую пустоту моего сердца».

      «Если бы я могла оставить его в покое, – писала она, – если бы только я могла избавиться от тоски по дружескому общению и участию в интеллектуальных удовольствиях, то вполне сносно существовала бы. А так моя жизнь – это сочетание возбуждения, страдания и непоследовательности. Что же мне делать?»

      Влечение Изабеллы к Тому не уничтожило ее чувств к Эдварду Лейну, которого она забросала записками и письмами. «Мистер Лейн по-прежнему молчит, – сообщалось в записи без даты, – не ответил даже на мой вопрос: хочет ли он со мной переписываться? Испытала возмущение и изумление. Я полагала, что его друзьям не на что рассчитывать, кроме как на его личное присутствие (которое единственное учтиво и вежливо). С глаз долой – из сердца вон». Похоже, ей не приходило в голову, что молчание Эдварда могло быть намеренным, попыткой отдалиться от влюбленной приятельницы. Как только они с Изабеллой разлучились, его благоразумие вновь заявило о себе. Его письма, когда они приходили, были неизбежно осторожными: позднее он сказал, что Мэри читала каждое слово их с Изабеллой переписки.