Кого не взяли на небо. Клим Мглин

лет назад, но так и не вытянул обещанной кульминацией, на Земле осталось полным – полно всякого припрятанного добра – оружия, боеприпасов, топлива и одежды. Так, что если бы на Монакуру пёр бы сейчас танк, он бы и ему не особо удивился. Те дни ужаса, пока Ангелы трубили, пережить удалось немногим. Но уж если тебе посчастливилось остаться в живых на Земле, после всего, что проделали с ней Небеса, ты мог одеваться, как пожелаешь, на что фантазия твоя буйная тебя подтолкнет. Можешь нарядиться Бэтменом, можешь велосипедистом – пидором, или, например вот, метисом американского снайпера и огородного пугала. Хотя, надо полагать, шкуру собаки породы комондор достать было бы весьма проблематично, но Пуу мог объянить себе, почему вражина одет в гилли.

      "Коллега", – подумал бывший сержант, прицеливаясь и собираясь разорвать захватчика в мелкие кровавые сопли, бронебойным, двадцатимиллиметровым Вулканом. Но вдруг отстранился от оптики и озаботился. Чисто профессиональный интерес.

      «Что же за пушка у паренька?»

      После выстрела из «Анцио» от пухи оккупанта мог остаться лишь не поддающийся опознанию металлолом. Монакура опять уставился в прицел, пытаясь распознать вооружение противника. Но распознал другие, гораздо более важные детали.

      " День сюрпризов и наград."

      Грязный палец на спусковом крючке опять мелко задрожал, из дыры в бороде на приклад винтовки потекли слюни сосредоточения. Сильный порыв ветра сорвал с головы идущего ковбойскую шляпу цвета дохлой крысы, и она исчезла на просторах бескрайнего поля. Идущий не был ни кенгурой, ни пингвином, ни снайпером – бро. Это ваще был нипацан. Идущий был либо бабой, либо кем – то, кто выглядит, как баба.

      Например Мерилином Менсоном.

      «Цель распознана.»

      «Захват цели.»

      «Уничтожить цель?»

      «?»

      «??»

      «???»

      Монакура бережно отложил в сторону свое, больше похожее на корабельное орудие, чем на винтовку, оружие. Откатился чуть вправо и пополз вперед, подражая движениям ящерицы, угодившей в лохань с гавном. Метров через двадцать остановился, откатился еще вправо на пару шагов, перевернулся на спину и замер. Правая рука, лежавшая на груди, сжимала удобную пластиковую рукоятку австрийского пистолета Глок. Пуу неподвижно лежал и слушал. Скоро стали слышны плюханье и чавканье; звуки больше походили на возню свиней в грязи, чем на шаги человека. Монакура представил себя в образе русской подводной лодки, и попытался слегка притопиться в жиже, но не насмерть, как они, русские подлодки, это любят, а чутка, чисто для маскировки. Плюханье приближалось. Лежа на спине, Монакура выгнулся дугой, оперся затылком об кочку, колени слегка подтянул.