– Мертвеца, – прошептала Рит. – Высокого, покрытого мертвой кожей, лысого и с мертвыми глазами…
– Коронзон, мать твою, – покачала головой Филия. – Он, кстати, и спас отца Гледы от эшафота.
– Почему? – спросила Рит.
– Его об этом Бланс попросил, – вздохнула Филия. – Очень попросил.
В круглом зале было полно стражников, но вид у них был весьма плачевный. На невысоком троне, скорее напоминающем обычное старое кресло, которых полно в любом вельможном или купеческом доме, сидел слегка побледневший и уставший Хода. Рядом с ним стоял Эйк. Прочие стражники переминались с ноги на ногу. Зато десяток стражников с золотом и серебром на воротниках стояли как влитые. Невысокий, чуть полноватый сановник ласково втолковывал Ходе:
– Уже и жатва на исход пошла, а все одно – порывами ужас доносится. Верно, бродит вместе с ветром томимый то ли похотью, то ли голодом один из жнецов. Ничего. Доберется до какого-нибудь менгира, упьется силушки дармовой и уймется до следующей жатвы. Не сразу, не сразу. А пока да, с ног сшибает. Особенно тех, кто с непривычки.
– Отчего же ваши стражники, ваше святейшество, как стояли, так и стоят? – спросил Хода. – А мои повалились?
– Это от недостатка веры, – развел руками, как поняла Рит, все же не сановник, а храмовник. – Веру укреплять надо. Денно и нощно. Не позволяя себе ни лениться, ни предаваться унынию. И тогда никто – ни враг, ни жнец, богами посланный во исполнении кары их, не поколеблют вас, ваше величество. Впрочем, я смотрю, наше уединение нарушено? Хотя, какое может быть уединение в окружении стражи, даже если мы этих бравых воинов сочтем немыми, глухими и бессловесными?
– Да, у нас гости, – поморщился, словно ему был неприятен улыбающийся храмовник, Хода. – О них я и говорил вам, ваше святейшество. О той девице речь шла. У которой лицо скрыто платком.
– А не рано ли? – усомнился храмовник, оглядываясь и строя кислую рожу. – Может быть, не время еще для плотских радостей? Двойной траур в вашем королевстве. Только схоронили короля-отца, сразу за этим горем пережили страшную гибель короля сына в Опакуме, и что же теперь? Неужели всеми сберегаемый король-внук решил прервать траур? А если опять война? Да и с жатвой одни неясности. Не жнец ли тенью только что проскользнул над вашим дворцом, ваше величество?
– Вам виднее, что тут над нами проскользнуло, – ответил Хода. – Это же ваши стражники устояли? Мои попадали. Один воевода Эйк на ногах остался. Но он-то и не мог упасть, при его росте падать накладно, разбиться можно. Да и я не упал лишь потому, что сидел. А вот мне виднее то, что случится, если я наследника не оставлю. Род мой прервется. Династия прекратится. Или вам, ваше святейшество, неизвестно, что мое королевство граничное? Что ослабевшая Гебона может влить в себя фризские тысячи и напасть на мои земли? А уж если я погибну, прервав престолонаследие, точно нападет. Хотя бы потому, что мой род с королями Гебоны в дальнем родстве. Вам это ясно?
– Как