Во время ее первой беременности они ютились в крошечной квартирке на окраине Торонто. Салли тогда дописывала диссертацию, а Джек преподавал физику элементарных частиц студентам-выпускникам. После того, как случился выкидыш, они переехали в просторный лофт с кирпичными стенами и большими окнами. Джек очень расстроился, когда она сообщила, что беременность, о которой они недавно узнали, прервалась. Это случилось на шестой неделе, и Салли еще не успела свыкнуться с грядущим материнством. Почувствовав спазмы, она поняла, что все кончено, а когда на белье проступила кровь, испытала облегчение. Она подмылась, выпила четыре таблетки ибупрофена и задумалась, как лучше сообщить Джеку. Чуть позже она гладила его по голове, изо всех сил стараясь тоже почувствовать грусть, которая читалась на лице мужа. Однако ничего не чувствовала. Они сидели на диване до самого вечера; свет за окнами гостиной померк, и эти черные стеклянные лица в обрамлении незанавешенных штор то ли смотрели в комнату, то ли отвернулись.
Свадьба состоялась годом позже. Салли запомнила длинные коридоры ратуши с серыми, выложенными плиткой полами и рядами скамеек из темного дерева, на которых пары дожидались своей очереди. Через четыре года в палате с мятно-зелеными стенами родилась Люси. Все, что осталось у Салли в памяти, – беспредельная радость на лице Джека, когда он впервые взял ребенка на руки, и собственный страх, когда муж вернул младенца ей.
Время промелькнуло – и вот Люси уже делает первые шаги по кухонному линолеуму, произносит первые слова: «Папа, нет!» – когда они пытаются оставить ее с няней. А потом руководство космической программы пригласило Салли на курсы подготовки астронавтов. В тот день, оставив Джека и пятилетнюю Люси, она отправилась в Хьюстон.
Вначале Салли прокручивала в памяти лишь ключевые события – дни, которые все изменили, – но время шло, и она все чаще стала вспоминать разные мелочи. Волосы дочки – какими золотистыми они были вначале, а потом начали потихоньку темнеть. Вены под ее полупрозрачной кожей, когда она только появилась на свет. Широкие плечи Джека. Как он оставлял верхнюю пуговицу незастегнутой и любил подворачивать рукава, никогда не надевал галстук и неловко чувствовал себя в пиджаках. Салли помнила линии его ключиц, едва заметную растительность на груди, рубашки, неизменно перепачканные мелом. Она помнила медные кастрюли над газовой плитой в ванкуверском доме, куда они переехали после того, как Салли защитила диссертацию; цвет входной двери – ярко-малиновый; простыни, которые обожала Люси, –