Через двадцать минут к веретену терминала пристыковался пограничный модуль, и Руслан лицом к лицу столкнулся с Ярославой.
Она быстро оглядела его, ошеломлённого неожиданной встречей, с ног до головы. Лицо женщины под прозрачным конусом шлема прояснилось.
– Мне сказали, что ты… что инспектор ФАК попал в аварию.
– Извини, – виновато развёл руками Руслан, – не повезло.
– Что случилось?
– По какой-то причине взорвался мой летун. А ты одна?
– Что значит – одна? – подняла брови Ярослава.
– Обычно рядом с тобой этот бравый мачо Веласкес.
Лицо Ярославы стало каменным.
– Вы очень наблюдательны, инспектор. Будьте добры, не попадайте в ситуации со взрывами. Может быть, вам лучше сменить профессию?
Она повернулась, прошла сквозь группу расступившихся косменов и исчезла в отсеке.
Кто-то дотронулся до его плеча. Руслан повернул голову.
– Вам действительно повезло, инспектор, – сказал пограничник Мешем вежливо. – Флайт мог взорваться и позже.
Руслан с трудом заставил себя думать не о бывшей жене, а о делах.
– Я понял, лейтенант. Пойдёмте выпьем?
– Почему бы и нет? – согласился Мешем.
Глава 12. Пора уходить
Звонок визора раздался, когда Воеводин закончил ухаживать за клумбой; территорию коттеджа он с великим удовольствием облагораживал сам.
– Включи, – скомандовал он домовому, снимая тонкие рабочие перчатки.
Над плоским блюдом хозяйственного киба вырос виом связи.
– Доброе утро, – сказал появившийся в виоме Людвиг Ван Бреевен, министр юстиции Объединённого Правительства Европы.
Министру исполнилось семьдесят девять лет, он и выглядел на все семьдесят девять: морщинистый, с пепельно-седыми прядями волос, худой, печальный. Хотя при этом старик обладал острым молодым умом, быстрой реакцией и креативным мышлением. Воеводин знал его почти пятнадцать лет и всегда поражался энергии, заключённой в этом немощном с виду теле. Неизвестно, догадывался ли Ван Бреевен об истинной профессии Воеводина, однако консультантом был отменным.
– У нас уже десять часов, – сказал командир «Сокола», ответив на приветствие.
– У нас восемь, – сказал Ван Бреевен; жил он в Брюсселе. – Мне доложили, что ты меня искал, Стефен.
– Есть предмет для разговора.
– Не соблаговолишь навестить старика в его скромном жилище? Сегодня мне не хочется шляться по гостям.
Разговор шёл на английском, но слово «шляться» голландец произнёс на русском.
Воеводин улыбнулся.
– Буду у тебя через полчаса.
Бреевен кивнул, и виом погас.
Воеводин не спеша собрал инструмент, умылся, переоделся в обычный гражданский уник с эмблемой пенсионной службы, какое-то время размышлял, не воспользоваться ли спецтранспортом. Официально он имел право пользоваться гаражом муниципальных властных структур – как гражданин с высоким социальным статусом: двенадцать лет назад