– Как вы знаете, – продолжил Портер, – ученое сообщество всегда полагало, что Боудикка окончила свои дни в руках римских легионеров в Эксетере, или, возможно, в Уорквикшире. Но основной идеей вашей диссертации было утверждение о том, что королева уцелела в тех сражениях и позже была похоронена со всеми воинскими почестями, что и привело меня в Пембридж.
– То, что я взял за основу предполагаемые передвижения римских поисковых отрядов вдалеке от Уотлингской дороги, – ответил Логан, – думаю, делает мне честь. – На него произвела впечатление детальность исследований Стоуна.
– Однако я не намеревался говорить на эту тему. Просто хотел, чтобы вы поняли, во что ввязываетесь. – Портер подался вперед. – Я не требую от вас клятвы на крови или чего-то еще столь же мелодраматического.
– Рад это слышать.
– Кроме того, мало кто в вашей сфере деятельности может сохранять конфиденциальность. – Стоун вновь порывисто наклонился вперед. – Вы слышали о Флиндерсе Питри?
– Египтологе? Насколько я помню, он обнаружил Новое Царство в Тель-эль-Амарне, не так ли? И, среди прочего, стелу Мернептаха?
– Совершенно верно. Очень хорошо. – Стоун и Раш обменялись многозначительными взглядами. – Тогда вы, вероятно, знаете, что он был редчайшим из египтологов: настоящий ученый, наделенный безграничным аппетитом к знаниям. За последние восемнадцать веков, когда все бешено искали и выкапывали сокровища, он единственный гонялся за другим: за знаниями. Предпочитал проводить изыскания вдали от общепринятых мест раскопок – пирамид и храмов, – исследуя территории в верховьях Нила, разыскивая обломки керамики и глиняные пиктограммы. Во многом он превратил египтологию в уважаемую науку, борясь против расхищения гробниц и бессистемного документирования.
Логан кивнул в знак согласия. Общеизвестные сведения.
– К 1933 году Питри стал грандом британской археологии. Король произвел его в рыцари. Он завещал свою голову Королевскому хирургическому колледжу, с тем чтобы его блестящий ум мог изучаться бесконечно. Он и его жена удалились на покой в Иерусалим, где археолог смог провести свои последние годы среди древних руин, которые так любил. Вот, собственно, и всё.
Короткая тишина повисла над архивом. Стоун водрузил на нос старые очки, затем снова снял их, повертел в руках и положил на стол.
– За исключением того, что история не закончилась. Потому что в сорок первом году, после многих лет уединения, Питри неожиданно оставил Иерусалим и отправился в Каир. Он не сказал ни одному из своих старых коллег из Британской школы археологии о новой экспедиции. А в том, что экспедиция действительно была, нет никакого сомнения. Он взял с собой минимум помощников: двух-трех человек, не более. Да и тех-то взял, я подозреваю, лишь из-за своего преклонного возраста и растущей