Хонор поднялась и оправила юбки. Она так и не смогла облегчиться: в лесу, в отсутствие привычного уединения у нее внутри все напряглось. Хонор огляделась по сторонам. «Я теперь так далеко от дома, – подумала она. – И совершенно одна». Она поежилась и скорее побежала обратно к повозке – единственному островку безопасности.
Они с Томасом уселись на козлах, старик дважды притопнул ногой, и лошадь медленно тронулась с места. Завтрак, похоже, взбодрил Томаса. Он по-прежнему не заводил разговоров, но начал мурлыкать какую-то мелодию, нечто похожее на псалом. Вскоре тихий напев старика, скрип повозки, дребезжание конской сбруи, шум ветра и птичьи трели вкупе с мельканием древесных стволов и видом дороги, бесконечно тянущейся впереди, убаюкали Хонор. Она не заснула, но впала в спокойное созерцательное состояние, знакомое ей по собраниям. Будто у них с Томасом проходило маленькое – на двоих – собрание, прямо на козлах повозки. Хотя Друзья на собраниях обычно не напевают псалмы. Хонор закрыла глаза и позволила своему телу тихонько раскачиваться в ритме движения повозки. Успокоившись, она погрузилась в себя и стала ждать озарения внутренним светом.
На молитвенных собраниях не всегда удается сосредоточиться. Очень многое отвлекает. Порой ее мысли продолжают вертеться вокруг мирских повседневных дел, или у нее сводит ногу, или она вспоминает, что забыла выполнить какое-то мамино поручение, или вдруг замечает пятно на белом капоре соседки. Утихомирить свой разум – непростая задача, она требует внутренней дисциплины. Хонор почти всегда удавалось обрести некое подобие покоя, но гораздо труднее бывало достичь истинной глубины внутреннего света, этого дивного ощущения, что Господь пребывает с тобой. Разумеется, Хонор никак не могла ожидать, что озарение наступит посреди дремучего леса в Огайо, да еще в компании старика, который мурлычет псалмы.
Но теперь, сидя на козлах повозки, увозящей ее на запад, Хонор начала ощущать чье-то присутствие. Словно она не одна. Да, конечно, с ней Томас, но было и что-то еще. Что-то большее: воздух словно звенел, а в душе Хонор поселилась уверенность, что некая высшая сила сопровождает ее на пути в глубь Огайо. Она никогда не переживала подобный опыт столь явственно и ощутимо и впервые в жизни почувствовала внутренний призыв заговорить, хотя раньше никогда не высказывалась на собраниях.
Хонор уже открыла рот, как вдруг услышала странный звук. Далеко позади раздавался какой-то шум. Но уже в следующий момент стало понятно, что это топот лошадиных копыт, и лошадь мчится во весь опор.
– Кто-то догоняет нас, – произнесла она. Это были первые слова, сказанные ей Томасу за весь день. И Хонор собиралась сказать иное.
Томас обернулся и прислушался. Когда он услышал топот