– Это было поистине… – начала я, но была прервана женщиной, которая смотрела на меня, лукаво улыбаясь.
– Невероятно? Фантастически? Захватывающе? – предложила она ряд прилагательных, и ее уверенность в себе рассмешила меня.
– Вообще-то я хотела сказать «отвратительно», – пояснила я, и девушка мне так приторно улыбнулась, словно я сделала ей комплимент.
– Оох, – сказала она, – всегда пожалуйста.
И я снова засмеялась. Хотя она была грубой, непорядочной и противной, все же было что-то за злобным фасадом, что привлекало меня и делало ее очаровательной.
Моя мама бы ее возненавидела. И это была еще одна причина, по которой она мне понравилась.
– Элиза Хэммильтон. Всегда к вашим услугам, когда за бедной девушкой ухаживает толстый, лысый холостяк, – сказала она мне, и я прикрыла рот, словно сама сказала это. – Не удивляйся так, дорогая. Они все так думают. Я просто единственная, кто произносит это вслух, – бросила она, и я кивнула. Потому что тоже думала именно так.
– Анимант Крамб, – представилась я, чтобы не вдаваться в подробности, и Элиза Хэммильтон с радостью схватила меня за руку, свободную от стакана. Сэндвич я потеряла где-то по дороге.
– Какое необычное имя. Мне нравится, – призналась она, заставив меня покраснеть. Она снова отпустила мою руку и очень неэлегантно заправила прядь волос за ухо. – Должна признаться, я не совсем бескорыстно спасла тебя от мистера Свиное лицо, – сказала она, и я удивленно моргнула, потому что не понимала, чего она от меня хотела. – Я стояла неподалеку, когда ты сказала, что работаешь. И это, бесспорно, самое интересное, что кто-то мог сказать этим вечером в этой куче выряженных, богатых наглецов, – закончила она, и мне пришлось взять себя в руки, чтобы не покраснеть от такого грубого выражения.
– Спасибо, – вырвалось из моего рта, и прозвучало спокойнее, чем я думала.
– Ты работаешь, чтобы заработать на жизнь? – спросила Элиза Хэммильтон, и я скептически подняла брови.
– Нет, – призналась я ей, и, хотя я ожидала, что она будет разочарована, ее глаза, напротив, засветились еще ярче.
– Значит, у твоего отца состояние, – это было утверждение, а не вопрос. Я предположила, что у Элизы дела обстоят совершенно иначе. Возможно, у ее отца немного денег. Мне стало интересно, как она тогда смогла получить приглашение на этот званый вечер.
– И почему же ты работаешь? – поинтересовалась она, и я почувствовала, что это поворотная точка в нашем разговоре, и что Элиза Хэммильтон хочет разгадать эту тайну.
– Потому что моя мама не выдала меня замуж, – не думая, ответила я, и глаза Элизы расширились, прежде чем она начала смеяться.
Несколько джентльменов и три леди возмущенно посмотрели на нас, и я была рада, что здесь меня никто не знал.
– Я знала. Мы похожи, – сказала Элиза и пальцами смахнула слезу с уголка глаза.
– Ты тоже работаешь? – спросила я, использовав вслед за ней более доверительную форму обращения,