Ему нет до нее никакого дела.
Впрочем, ей тоже нет до него никакого дела.
Что-то вытянуло Корсуна из мутного тяжелого сна. Снились ему какие-то развалины, серые кучи арматуры и он, одинокий и потерянный, полный чувства опасности среди этих куч. Коля поморгал, повернулся на спину и понял, что звонят в дверь.
– Привет, – кивнул он Леночке, впустил ее в квартиру и поплелся в ванную.
Вчера он перебрал, сначала допил вино, потом водку, которая осталась от предыдущих выходных. Под душем тяжелая одурь начала проходить, он сделал воду попрохладнее, потом еще прохладнее. Потом с удовольствием растерся жестким полотенцем, напялил висевший здесь же махровый халат и вышел на кухню почти человеком. Халат ему подарила одна из подружек. Сначала он подарку здорово огорчился, потому что считал халат вещью совершенно ненужной, а места в шкафу он занимал много. А однажды после душа, спутав халат с банным полотенцем, Коля понял, что это вещь удобная и нужная, и даже собрался приобрести еще один на смену, но так и не приобрел, руки не дошли.
– Кофе будешь? – Леночка шарила по кухонным полкам, и ему стало почему-то неприятно.
– Угу.
– Ты на меня не сердишься за вчерашнее?
– Нет.
– Коль, ну согласись, что я права, – она все шарила по полкам, и теперь это уже откровенно его раздражало. – Я же ничего о тебе не знаю.
– Что ты ищешь, Лен?
– А? Нет, ничего. – Она наконец оставила несчастные полки в покое, насыпала кофе в турку, поставила на огонь. – Мы с тобой уже столько времени, а ничего о тебе не знаю.
Они встречались раз пять, не больше, но Корсун уточнять не стал, конечно.
– Это просто невероятно! Я к тебе прихожу, остаюсь, а ты ничего о себе не рассказываешь.
Кто он такой, стоило узнать до того, как у него оставаться, зло подумал Корсун и опять промолчал.
– Вот скоро Новый год. Ты не собираешься познакомить меня с родственниками?
Кофе из турки убежал, Корсун выключил газ, отодвинул Леночку, кое-как вытер тряпкой плиту.
– У меня нет родственников.
– Ну вот видишь! Я ничего о тебе не знаю, ничего.
Кофе оказался слабым, невкусным. Нужно было сварить заново, но ему не хотелось ее обижать.
– Ты мой любимый человек, а я ничего о тебе не знаю. Я даже не знала, что ты…
Про любовь ему слышать было еще неприятнее, чем наблюдать, как она роется в полках.
– Сирота, – подсказал Корсун.
– Ко-оля, – она укоризненно на него посмотрела. – Я с тобой серьезно разговариваю. Как же… так получилось?
– У меня мама умерла, когда мне было восемнадцать лет.
– Да-а? А отчего? – Ей стало так любопытно, что она даже отставила чашку с кофе. – Сколько ей было лет?
– Исполнилось сорок шесть.
– Слушай, а отчего можно умереть в сорок шесть?
– По разным причинам