– Из-за чего в политику влез? Чем зарабатываешь на жизнь?
– Ничем, – Анатолий старался отвечать спокойно, не показывать дрожи в голосе. – Я писатель.
– Писатель, правда? – оживился Эльмир. – Что же ты написал?
– Роман, – Анатолий отвел глаза в сторону, – о Моисее.
– Значит, хорошо знаешь Библию?
– Нет. Меня интересовало другое.
– Писатель… Писателя у нас еще не было. А я вот стихи пишу. Плохие, конечно.
– Ну, это не вам судить. Тем, кто читать будет.
– Правильный ответ, – Эльмир кивнул. – Ты вот что, писатель. Слушай сюда внимательно. Я тут главный. Если вопросы какие – сразу ко мне. Сам держишься тише воды, ниже травы. На рожон не лезь, со своим уставом не пробуксовывай. Никого трогать не будешь – и тебя оставят в покое. Я сказал.
– Я понял, – кивнул Анатолий.
– Это верно, понимай, – Эльмир вперил в него тяжелый взгляд неподвижных темных глаз. – Ну, лезь наверх. Понадобишься, позову.
Нуну не надо было повторять дважды. Кое-как он вскарабкался под потолок. На удивление, продавленная сетка нар оказалась удобной, а матрас – мягким. Он закрыл глаза и не заметил, как заснул.
Проснулся он от странного шума, который раздавался сразу со всех сторон. Несмотря на то что было три часа ночи, в камере никто не спал. Люди переговаривались, группками ходили туда-сюда, зачем-то стягивали с кроватей одеяла. Анатолий догадался, что именно ночью начинается настоящая жизнь.
Говорили все на каком-то странном жаргоне, которого он абсолютно не понимал. А потом, плюнув про себя, перестал даже прислушиваться. Прикрыл глаза, стараясь снова уснуть. Но дальше произошло невообразимое.
Со второго этажа за ноги сдернули какого-то мужчину, бросили на пол. На мгновение в воздухе мелькнули черные взъерошенные волосы, Анатолий это увидел. Затем на него начали набрасывать одеяла. А потом…
Били его ногами со всех сторон сразу. Из-под одеял были слышны сдавленные хрипы и приглушенные вопли. Единственными понятными Анатолию словами были «меси суку». От ужаса ему захотелось завыть. Но он молчал. Избиение несчастного длилось долго. Наконец жертву просто оставили на полу. Было видно, как сквозь тонкие одеяла щедро проступает кровь.
Утром в камере появились охранники и вынесли труп. Нун прекрасно понимал, что это труп – только мертвое тело могло пролежать на холодном цементном полу без единого звука.
Где-то через час после этого начался шмон. Всех заключенных выгнали в коридор и вверх дном перерыли всю камеру. Появилось тюремное начальство.
Два человека в форме страшно орали матом, выясняя, что произошло ночью. Все заключенные как один отвечали, что человек упал со второго этажа, а больше никто ничего не видел. Подошли к Анатолию.
– Ты, новенький… – Начальник тюрьмы крепко выругался сквозь зубы, – говори правду, иначе пойдешь в яму.
Нун не знал, что такое яма, но, прямо глядя начальству в глаза, сказал:
– Я спал, мало