Я с облегченьем поняла,
Что всё же вырвалась из ада,
Что всё-таки не умерла.
Но этому уже не рада.
Наверно, серая Москва
Всего лишь громкость приглушила
И обесцветила слова.
И я цветы несу к могиле.
И слёзы лью, и вновь молю
Судьбу вернуть мне муки ада,
Где я любила и люблю.
Где мне спокойствия не надо.
Пусть пульс смертельно дребезжит,
Пусть рвётся сердце от страданий.
Пусть голос снова задрожит
От чудом сдержанных рыданий,
Но только б знать, что рядом ты —
Пускай далёкий, недоступный.
Что всё ж сбываются мечты!
Но лишь не этот запах трупный..!
Не эти блёклые слова,
Не обессилевшие руки,
Где ни жива и ни мертва
Молю судьбу вернуть мне муки.
Вернуть цвета, дожди и тучи,
Сплетенье звуков, чаек крик,
Включить меня, опять озвучить,
Поверить чтоб хотя б на миг,
Что вновь живу, не прозябаю.
Что сердце помнит обо всём.
Но только воздух ртом хватаю,
Сведённым судорожно ртом.
О, не держи в своей неволе —
Ведь я летать теперь могу,
Ведь крыльям связанным так больно
На этом чуждом берегу!
Иль подведи скорей к обрыву,
И брось в пучину жадных волн!
И я с восторженным призывом
С собой в них утоплю и сон!..
Оставь надежду, всяк, сюда входящий
Оставь надежду, всяк, сюда входящий.
Забудь мечты, спокойствие, уют.
Утихни, страждущий, ослепни, зрячий.
Кого здесь ждали? И тебя не ждут.
Умолкнет муза радости и боли.
Жизнь суетой заполнится забот.
Забот о хлебе. И тоской по воле.
И время еле-еле поползёт.
Дожди и сырость. Мелочность и серость.
До отупенья гладкое житье.
Почтёшь за счастье, что давно приелось.
Переоценишь прошлое своё.
Верёвки вьёт бездумное безделье.
Тоской изводит брошенная даль.
Душит пустое, глупое веселье.
А сердце всё-то тянет на печаль.
Глаза не видят красоты неяркой,
Обвыкся слух с убогим языком.
Здесь письма – самый радостный подарок.
Кусочек дома, дышащий теплом.
Их ожидая, по ночам тоскуешь.
А, получив, заглатываешь враз.
И всё картины светлые рисуешь
О том прекрасном, где уж нету нас.
Вот и осень
Вот и осень.
Поседело, опустилось небо ниже.
Льёт дождями,
Гнёт тоскою и болят сердца…
Как я рада
Холодам и слезам, что всё ближе,
Паутинкам
Горечи, что тянутся с лица.
А покуда
Предосенней лаской тело полно
И бушует,
Не скупится